Endarkenment: Selected Poems

Ослабление признака / The Weakening of an Indication

20 | Ослабление признака Видеть этот камень, не испытывая нерешительности, видеть эти камни и не отводить взгляда, видеть эти камни и постигать каменность камня, видеть все каменные камни на рассвете и на закате, но не думать о стенах, равно как о пыли или бессмертии, видеть эти камни ночью и думать о грезах осей в растворах, принимая как должное то, что при мысли о них камни не добавляют своему существу ни тени, ни отсвета, ни поражения. Видеть эти же камни в грозу и видеть, как видишь зрачки Гераклита, в которых безразличие камня подробно, подобно щебню. Рассматривать природу подобий, не прибегая к симметрии. Отвернуться и видеть, как камни парят и крылья им—ночь, и потому они выше, чем серафимы, летящие камнем к земле, горящие в воздухе, словно чрезмерно длинные волосы,— к земле, которая в один прекрасный момент ляжет последним камнем в основу избыточного вещества,— | 21 The Weakening of an Indication To see this stone and not experience indecision, to see these stones and not to look away, to see these stones and comprehend the stoneness of stone, to see these stone stones at dawn and at sunset, but not to think of walls, no, not to think of dust, or else, deathlessness, to see these stones at night and think of the reverie of axes in liquid solutions, accepting as evident that, at the thought of them, stones add to their essence neither shadow, nor reflected light, nor defeat. To see these same stones in a thunderstorm, see them as you see the pupils of Heraclitus, in which the indifference of stones recurs, recalls gravel. To examine the nature of resemblance, without resorting to symmetry. To turn away and see how stones hover— night for their wings, and this is why they are higher than seraphim, hurtling as stones toward the earth, burning, as excessively long hair, in the air— toward the earth that in one fell spark will lie down as the last stone in the foundation of superfluous essence— 22 | Ослабление признака как долго еще означаемым тлеть на меже углем инея? Столько же, сколько камням, которые снятся падению. Раньше к весне под стропилами ос вскипали жаркие гроздья. Прежде весной просыпался песок, по ветру стлался спиралью, тысячеокий, как снег или наскальный бог,—иногда ястреб воздушных набегов в непрерывные страны алфавита об одной букве. Лишь гримасой по краю, в растительных жилах, слепою розой, вспышкой плененный кристалл, будто морем присвоенный остров. Может быть, подземной травой над ручьистой стопою, но вступающий в обводы двоения, в острую окись разрыва. Что он? Как переводится? Какова мера прошлого? Откуда? Повод? Да, не слышу: такова тетива маятника. Глазного яблока дрожь. Узкий парус пустыни. The Weakening of an Indication | 23 for how much longer will the signifieds smolder, coals of hoarfrost, at the parameter? For as long as the stones that are dreamt by the act of falling. Earlier, toward spring, faceted clusters of wasps rose to a boil under the rafters. Earlier, in spring, sand would awaken, spread as a spiral in the wind, thousand-eyed, like snow or a cliff-carved god—the hawk of airborne raids advancing into the continuous country of a single-letter alphabet. Only as a grimace along the margin, in the tension of sinews, as a blind rose, crystal captured in a flash, like an island annexed by the sea. Or possibly as subterranean grasses over streaming footfall, except entering into the contours of bifurcation, the acrid oxide of rupture. What is it? How is it translated? What is the measure of the past? Where does it come from? What is its motive? Yes, I do not hear: such is the pendulum’s string. Trembling of the eyeball. The narrow sail of the sand. [g.T.] ...