1000 рокiв української печатки. Каталог виставки (review)

Изучающая печати “вспомога-тельная историческая дисципли-на” сфрагистика в сегодняшней Украине – редкий пример дина-мично развивающейся отрасли науки. Лавинообразный рост сфрагистических исследований начался после распада Советского Союза, когда внимание исследо-вателей привлекли тысячи печа-тей и их оттисков, хранящихся в музейных и архивных собраниях Украины. Сфрагистика развива-лась параллельно с геральдикой и генеалогией, поставляя этим дис-циплинам материалы для анализа и, в свою очередь, пользуясь их наработками и методикой. К не-счастью, одновременно начались широкомасштабные нелегальные раскопки и поиск археологиче-ских артефактов, связанные как с бездействием правоохранитель-ных органов и несовершенством законодательной базы, так и с массовым распространением детекторов металла и формирова-нием устойчивого спроса и кана-лов вывоза древностей за рубеж. Среди найденных таким образом и попавших на рынок артефактов оказалось довольно много памят-ников сфрагистики – византий-ских и древнерусских, а также средневековых и нового времени. Значительная часть находок поте-ряна для науки – они растворились в частных собраниях. Поддержка, которую государство оказывает украинским сфрагистам, крайне ограниченна, потому исследова-телям приходится рассчитывать на помощь меценатов.

В 2013 г. в Национальном му-зее истории Украины в г. Киеве прошла выставка “1000 лет укра-инской печати”, на которой было представлено несколько сотен находок из 18 коллекций – госу-дарственных музеев Украины и России (Государственный исто-рический музей и Военно-исто-рический музей артиллерии, инженерных войск и войск связи), архивов, библиотек и частных собраний. Отметим, что это был едва ли не первый в истории Украины “околоархеологический” музейный проект, в котором ши-роко применялись современные интерактивные технологии пре-зентации находок. Организато-ром и спонсором выставки стал частный Музей исторических и культурных реликвий семьи Ше-реметьевых.

Это далеко не первый проект в области сфрагистики, реализованный Музеем Шереметьевых. К настоящему времени вышло четы-ре тома специализированного из-дания “Сфрагiстичний щорiчник”, проведено несколько междуна-родных конференций по изучению печатей. Причина этого интереса заключается в том, что Музей располагает крупнейшим в Вос-точной Европе собранием печатей, среди которых нескольких тысяч византийских и древнерусских (в настоящее время они готовятся к публикации группой исследовате-лей во главе с В. Зайбтом), и еще большее количество вещей нового и новейшего времени. Отметим, что интересы основателя Музея А. Е. Шереметьева не ограничива-ются сфрагистикой – на его средства изданы десятки монографий, главным образом, по археологии и истории средневековья и раннего нового времени.

Рецензируемый каталог – по-жалуй, наиболее амбициозное из этих изданий. В нем представлено около 400 печатей, демонстри-ровавшихся на одноименной выставке. Двуязычные тексты (украинский оригинал сопрово-ждается английским переводом) подготовлены большой группой украинских исследователей, а организацией и редактированием проекта занимался специалист по геральдике и вексиллологии Ю. К. Савчук. В каталоге пред-ставлены находки, происходящие главным образом с территории современной Украины, охваты-вающие период от середины Х в. (печать киевского князя Святосла-ва, С. 29) до конца ХХ в. (печати Народного Руха Украины за пере-стройку и президента Украинской народной республики в эмигра-ции, изготовленная на Тайване, С. 474-475).

Структура издания стандарт-ная: после традиционных при-ветствий организаторов выстав-ки и вводной части (С. 8-19) следуют каталожные разделы в хронологическом порядке. Всего этих разделов пять. В духе на-ционального нарратива, каждый из них призван охарактеризовать один из этапов в истории Укра-ины – время Киевской Руси (С. 21-98), эпоху Великого Княжества Литовского и Речи Посполитой (С. 99-185), период Гетманщины второй половины XVII – третьей четверти XVIII в. (С. 186-233), конец XVIII – начало ХХ вв., когда территория современной Украины была поделена импе-риями Габсбургов и Романовых (С. 234-377), и, наконец, время от революции 1917 г. до падения Со-ветского Союза (С. 378-475). Каж-дый раздел состоит из введения, в котором рассматриваются общие тенденции сфрагистики соответ-ствующего времени, и каталога печатей, включающего несколько десятков статей, написанных разными авторами. Заключают книгу списки сокращений, использован-ной литературы и указатели имен и географических названий (С. 476-502).

По мысли авторов, печати, разумеется, должны продемон-стрировать непрерывность и длительность национальной исто-рии. Символично, что английская транслитерация имен выполнена по схеме, которой следует канад-ское издание “Истории Украины-Руси” М. С. Грушевского (С. 19). Характерна следующая цитата, с которой начинается вторая глава: “Период позднего Средневеко-вья и раннего Нового времени в украинской историографии получил название ‘польско-ли-товской эпохи’…”, – после чего следует ссылка на две работы Грушевского (С. 99). Его сочине-ния украинскую историографию начинают и заканчивают – далее остается лишь проиллюстриро-вать их вновь открытыми печа-тями. Неудивительно поэтому, что Киевская Русь – это синоним “древнеукраинского” (С. 21), возникновение Гетманщины в 1648–1657 гг. – “национально-освободительная революция” (С. 187), а слова “нация” и “нацио-нальный” в документах XVIII в. означают, очевидно, то же самое, что и в современности (С. 188).

Первый раздел каталога (С. 21-98) представляет 73 находки Х−XIII вв. Для авторов, по-видимому, важнейшим является представление о постоянстве тер-ритории Украины, поэтому, поми-мо печатей древнерусских князей, бояр и деятелей церкви, в каталоге появляется печать византийского губернатора (стратига) Херсона (средневековое название антично-го Херсонеса) (С. 63). Найденные на территории Украины печати византийского императора Алек-сея Комнина (С. 43), константи-нопольского патриарха Сергия (С. 55), митрополита острова Корфу (С. 56), константинопольского монастыря Христа Филантропа (С. 57) должны продемонстриро-вать политические и культурные связи Киевской Руси. Оговорим, что само значение термина “пе-чать” в сфрагистике меняется. Для византийского времени (а древне-русские печати появились исклю-чительно благодаря культурному влиянию Византии) “печать” – это в подавляющем большинстве случаев не матрица, а ее оттиск на обеих сторонах свинцового кружка (“моливдовул”), который и подвешивался к документу или тюку товара. В последующие эпохи слово “печать” приобрело современное значение матрицы, с помощью которой делались сур-гучные, восковые и чернильные оттиски. Возвращаясь к каталогу, следует сказать, что для его авто-ров важны не только и не столько печати, сколько вещи с княжеской символикой. Поэтому, помимо свинцовых печатей, первый раз-дел демонстрирует товарные пломбы (свинцовые кружки, не имевшие надписей, с изображе-нием княжеских знаков – “тамг”), серебряные и бронзовые гераль-дические подвески с княжескими тамгами (“верительные знаки”), монеты, перстни, кистени и замок со знаками Рюриковичей, а также фрагменты керамической посуды с гончарными клеймами.

Второй раздел (С. 99-185) вклю-чает 87 экспонатов XIV–XVIII вв. Среди них печати (матрицы и перстни) представителей светской знати, мещан, чиновников и духо-венства, городов и ремесленных цехов. Между прочим, собранные в каталоге источники, вероятно, свидетельствуют о том, что в землях, которые впоследствии станут Западной и Центральной Украиной, пусть и с некоторым за-позданием, наблюдается картина, присущая культуре европейского средневековья – чрезвычайное распространение гербов, отмечен-ных у самых разных слоев насе-ления, и в частности, зафиксиро-ванных печатями.¹ Помимо этого, в разделе представлена монета подольского господаря Константина Кориатовича, а также два документа – статут Великого Кня-жества Литовского и привилей на магдебургское право, данный городу Каневу. По-видимому, эти вещи призваны разнообразить со-держание каталога.

Третий раздел (С. 186-233) знакомит читателя с 33 “казацки-ми” печатями XVII−XIХ вв. Это официальные печати казацких военно-государственных обра-зований – Войска запорожского низового, Дунайского и Черно-морского казачьих войск. Печати казацкой знати (старшины) Запо-рожья и Гетманщины демонстри-руют развитую систему геральди-ческих символов, позволяющих идентифицировать владельца (на большинстве надписи вообще отсутствуют). Уникальна печать, укрепленная в торце пернача (род булавы) сумского полковника Андрея Кондратьева. Приводятся фотографии нескольких докумен-тов с оттисками и изображениями “казацких” печатей.

Четвертый раздел (С. 234-377) состоит из 138 печатей, использо-вавшихся в конце XVIII – начале ХХ в. на территории Российской и Австрийской (позднее Австро-Венгерской) империй. Это самый длинный раздел, которому пред-шествуют не одна, а две вводные статьи, посвященные, соответ-ственно, светской и церковной сфрагистике. В каталоге собраны печати административных орга-нов и чиновников, представите-лей местного самоуправления, высших, средних и начальных образовательных учреждений, частных лиц (дворян, мещан, деятелей культуры), представи-телей православной, греко-като-лической и римско-католической церковных иерархий, отдельных церквей и церковных старост, а также иудейского кагала (органа уездного самоуправления) и ка-зенного раввина.

Важной особенностью госу-дарственных и церковных печатей Российской империи этого вре-мени стала их унификация. Что-бы лучше продемонстрировать эту тенденцию, авторы каталога приводят ряд печатей отдельных православных церквей, исполь-зовавшиеся далеко за пределами современной Украины, например, в Забайкалье (С. 338-343). Думает-ся, тезис об унификации (С. 240) получил бы дополнительные ар-гументы, если бы в каталог были включены сведения о печатях представителей мусульманских органов самоуправления, в том числе действовавших в Крыму Таврического магометанского духовного правления, а также уездных кадиев (судей мусуль-манской общины, разбиравших гражданские дела). Подобно при-веденной в каталоге печати кагала (С. 376-377), на “магометанских” печатях изображался гербовой двуглавый орел.²

Частновладельческие печати в это время иногда превращаются в настоящие шедевры прикладного искусства. В каталоге представ-лены печати российских дворян, целиком (вместе с рукояткой) вырезанные из полудрагоценных камней или же выполненные в технике фигурного литья (С. 253-265). Отметим, что в группу “украинских” попали печати Пла-тона Зубова и Василия Бобринско-го (внука Екатерины II). Высокая художественная ценность этих вещей сделала их украшением каталога, однако связь их владель-цев с Украиной, по меньшей мере, дискуссионна.

В пятом разделе (С. 378-475) собраны 97 печатей ХХ в., на-званные авторами “сфрагистикой борьбы”. Это памятники госу-дарственных и военных органов Украинской народной республи-ки, Украинской державы Павла Скоропадского, большевиков и анархистов, украинской эмигра-ции межвоенного времени, орга-нов власти Украинской СССР, на-цистских оккупационных властей времени Второй мировой войны, Организации украинских наци-оналистов, советских партизан и подпольщиков, послевоенных украинских эмигрантских орга-низаций. Интересно, что печати послевоенной советской Украины в каталоге отсутствуют (если не относить к числу таковых уже упоминавшуюся печать учреди-тельного съезда Народного Руха 1989 г.).

Судя по изданным материалам, значение печати как властного атрибута хорошо осознавалось всеми участниками военно-поли-тической борьбы. Потому всякая только заявлявшая о себе сила считала необходимым обзаве-стись соответствующей печатью. Так, например, в эпоху Граждан-ской войны соратники Нестора Махно гравировали матрицы печатей (возможно, за недостат-ком материалов) на барабане револьвера или на пятикопееч-ной монете XVIII в. (С. 420-421). После Второй мировой войны появилась пышно сработанная печать эмигрантского “Ордена запорожских лыцарей”, о котором фактически больше ничего неиз-вестно (С. 469). Печати украин-ских национальных сил, за редким исключением (см. эскизы печатей, разработанные художником Геор-гием Нарбутом, С. 411-413), еди-нообразны и довольно аскетичны (обычно это герб – трезубец – в центре и круговая надпись), тогда как символика Советской Укра-ины формировалась достаточно долго и поначалу была довольно разнообразной (С. 414 слл.).

Таким образом, историческая основа каталога соответствует той схеме, которую разрабатывает украинская национальная истори-ография и которую Г. В. Касьянов и А. И. Миллер определили как “перетекание” национальной исто-рии.³ Характерно появление слова “истоки” (имеется в виду – укра-инской сфрагистики) в названии раздела, описывающего древне-русские печати (С. 21). Конечно, с точки зрения “позитивистской” науки, которой является сфраги-стика, довольно сложно показать прямую преемственность между древнерусскими и, тем более, византийскими печатями с одной стороны и современными – с другой. Показательно и название каталога – “украинскими” ока-зываются печати византийских императоров и херсонесских чиновников, средневековых го-родов с их во многом польским населением, великорусских дво-рян и иудейского кагала. Преем-ственность украинской истории обеспечивает представление о “постоянстве” территории Укра-ины в ее современных границах. Кстати, исходя из той логики, по которой в каталог включены пе-чати византийских императоров и церковных деятелей и учрежде-ний, в нем имеется важный про-бел – отсутствуют печати Крым-ского ханства, а также османских султанов на отправленных в Крым документах.⁴

Основная ценность каталога, конечно, не в текстах, а в под-борке сфрагистических материа-лов. Следует отметить богатство собранного иллюстративного материала. В отличие от боль-шинства изданий, изображения матриц печатей даны не только в их “подлинном” виде (надписи и рисунки, как мы знаем, вырезают-ся в негативе), но и в зеркальном отображении, тем самым позволяя увидеть печать в ее “естествен-ном”, читабельном виде, то есть в том, который получается на оттиске. Имеются в каталоге и изображения печатей в профиль, то есть матрицы вместе с ручкой, в некоторых случаях приводятся оттиски конкретных печатей на сургуче, воске или чернилами по бумаге.

Подавляющее большинство печатей публикуется впервые. Но еще важнее то, что, пожа-луй, впервые в историографии в рамках одного издания собраны печати, не просто происходящие с определенной территории, но и очень широко датирующиеся, от раннесредневекового времени до современности. Отметим, что печати XVIII−ХХ вв., как пра-вило, не привлекают внимания исследователей, поскольку пред-полагается, что их информатив-ность ограничена. Действительно, если византийские печати – это ценнейший источник по поли-тической и административной истории, а также просопографии, поскольку их легенды зачастую включают сведения, попросту отсутствующие в других источ-никах, а средневековые печати, к тому же, бесценны с точки зрения геральдики, то с точки зрения ин-формативности печати новейшего времени вряд ли могут конкуриро-вать с письменными источниками. Но, перестав быть археологиче-скими памятниками и предметами искусства, современные печати, как представляется, пока недо-оценены историками империй и национальных движений. Они могут демонстрировать государ-ственную политику унификации или, наоборот, сохранение разнообразия окраин, символику го-сударственной власти и попытки ее легитимизации через символы прошлого, а также стремление практически любых государствен-ных, военных и общественных институтов придать себе вес пу-тем создания соответствующей печати. Будем надеяться, опубли-кованными в каталоге материа-лами удастся воспользоваться не только специалистам по истории Византии и средневековья, но и исследователям нового и новей-шего времени.