Sozialpolitik statt Wohltätigkeit? Der Konzeptionswandel städtischer Fürsorge in Sankt Petersburg von 1892 bis 1914 by Annegret Bautz (review)

301 Ab Imperio, 1/2008 о смыслах революций вообще и российской революции в част- ности. Казалось бы, что может быть важнее осмысления недав- ней истории и поиска языка, с помощью которого надо было бы говорить о ней? Но… Кирстен БЁНКЕР Annegret Bautz, Sozialpolitik statt Wohltätigkeit? Der Konzeptionswandel städtischer Fürsorge in Sankt Petersburg von 1892 bis 1914 (Wiesbaden: Harrassowitz Verlag, 2007). 221 S. (=Forschungen zur osteuropäischen Geschichte; Bd. 68). ISBN: 9-783-44705-439-3.* В течение трех десятилетий до начала Первой мировой войны Санкт-Петербург представлял собой город контрастов: с одной стороны – блеск царского дома, богатство дворянской и экономи- ческой элит, с другой – многочис- ленные слои населения, живущие в грязи и нищете. Индустрия, пе- реживавшая в то время особенный подъем, спровоцировала наплыв из деревни в город тысяч людей, искавших работу, обострявших проблемы бедности и требовав- ших социально-политических мер по борьбе с ней. В своем компактном иссле- довании муниципального попе- чительства о бедных на примере Санкт-Петербурга конца XIX – на- чала XX столетий Аннегрет Баутц обращается к игнорировавшей- ся на протяжении длительного времени теме и рассматривает важный аспект политики город- ских самоуправлений в поздней Российской империи. Основную часть своего иссле- дования она предваряет обзором истории развития законодатель- ства о нищенстве и институтов по- печительства о нищих в XIX веке, а также рассматривает важнейшие реформаторские дискурсы и вос- приятие бедности и нищенства в административных и министер- ских кругах. Баутц наглядно демонстрирует, что уполномоченные чиновники в подавляющем своем большин- стве хотя и неохотно, но все же постепенно признавали связь между ростом индустриализации и распространением бедности и нищенства, с одной стороны, и не- удовлетворительным состоянием призрения бедных, с другой. * Перевод с немецкого Э. Каплуновской. 302 Рецензии/Reviews сословная система, хотя – или как раз поэтому – сословные корпорации несли на себе часть повинностей по призрению сво- их нищих членов. На фоне не- достаточных законодательных мер именно органы городского самоуправления, в особенности экономически преуспевающих регионов, оказались перед про- блемой сдерживания нараставших социальных конфликтов. Разумеется, городские само- управления были не единствен- ными, кто занимался проблемами нищенства. Вслед за А. Линден- маер Баутц подчеркивает важную роль общественных ассоциаций. В конце XIX века общественными деятелями на местах все чаще соз- давались ассоциации, целью кото- рых было призрение бедных или другие виды благотворительной деятельности. Заняв таким обра- зом нишу, оставленную государ- ством без внимания, они сформи- ровали публичное пространство, в рамках которого происходила рецепция и велись дискуссии о социальных проблемах. Если благотворительная де- ятельность оценивается авто- ром положительно как один из важных аспектов общественной инициативы, характерной для гражданского общества, то дру- гие факторы, находившиеся за рамками общественного влия- ния, получают прямо противопо- Феномен непреднамеренной нужды обсуждали как эксперты, так и общественность, состояв- шая из представителей образо- ванных и имущих слоев. Они не интерпретировали нищенство как отказ от работы, а воспринимали работоспособных нищих в каче- стве новой целевой группы для развития программ по призрению. Однако до 1917 года прави- тельство не провело ни одной заслуживающей внимания ре- формы в этой области. Группы деятелей, входивших в состав правительственной комиссии министерств и органов местного самоуправления, так и не смогли договориться между собой ни о кодификации законодательства о попечительстве, ни о распре- делении финансирования между местными самоуправлениями и государством. Вплоть до 1917 года между правительством и город- скими самоуправлениями продол- жались дебаты о распределении ответственности. Разногласия царили также и по вопросу о том, кто именно должен заниматься проблемами быстро растущего числа нищенствующих мигран- тов, чтобы облегчить их крайне затруднительное положение, – об- щины в местах их проживания или крестьянские общества, в которых они родились и к которым были приписаны. При этом практиче- ски полностью игнорировалась 303 Ab Imperio, 1/2008 ложную оценку. Государство не прибегло практически ни к каким социально-политическим мерам. Оно не предоставило в распоря- жение городского самоуправления удовлетворительного налогового инструментария, который позво- лил бы ему собственными силами решать растущие проблемы. Так, например, Санкт- Петербург был вынужден до- вольствоваться скудными по срав- нению со столицами других стран доходами, которые делали невы- полнимыми многие инфраструк- турные и благотворительные про- екты. Одновременно городские гласные, будучи собственниками недвижимости, активно действо- вали в собственных интересах, используя далеко не все ресурсы налогообложения городской не- движимости. В первую очередь призрение бедных страдало от того, что ре- шением связанных с этим много- численных проблем занимались разные инстанции или же между обозначенными проблемами не усматривалось никакой связи. Восприятие чиновников отража- лось, в частности, в языке рас- сматриваемой эпохи: ключевые понятия “бедности”, “нужды” и “призрения” в конце XIX века не приобрели еще общепризнанных, фиксированных значений. Кроме того, долгое время большинство участников дебатов проводило различие между “преднамерен- ным” и “непреднамеренным” ни- щенством, причем так, что многие из нуждающихся стигматизирова- лись не только вербально, но и в уголовно-правовом порядке – на- пример, штрафами в виде прину- дительных работ. Такая практика означала одновременно высокие бюрократические издержки, по- скольку состояние нужды или бедности подлежало тщательной проверке. Только кардинальное измене- ние в восприятии нищенства и бедности привело в начале XX века к отказу от репрессивной политики в борьбе с ними. Город прибег к амбициозным, однако на фоне массовой нужды изначально обреченным на неуда- чу превентивным мерам, напри- мер к контролю и координации распределения рабочих мест. Системы опекунства неимущих, построенные по типу эльберфель- довской и призванные привлечь частную инициативу, также не принесли ожидаемых результатов. Неудачу потерпела, в частности, программа целенаправленной помощи в случаях крайней бед- ности, предусматривавшая ис- пользование предварительно собранной информации. Тем не менее можно отметить, что затраты города на классиче- скую благотворительность перед Первой мировой войной хотя и 304 Рецензии/Reviews увеличились в процентном от- ношении, однако в том же 1912 году составляли в конечном итоге только 4,2 % городского бюджета (S. 177). Намного успешнее были ре- форматорские мероприятия в сферах образовательной политики и здравоохранения, восприни- мавшиеся как основная задача городского самоуправления. В фо- кусе этих мероприятий находился индивидуум. Они не были такими дорогостоящими, как грандиоз- ные проекты по строительству социального жилья, водопроводов или канализационных систем. Баутц приходит к амбива- лентному выводу. Хотя она кон- статирует перемену в сознании отцов города, которые начинают воспринимать бедность низших городских слоев как социальную проблему (а социально-полити- ческие меры распространяются ими также и на другие сферы – обеспечение жильем, меди- цинское обслуживание и обра- зование), однако, по ее мнению, достигнутые успехи оставались в целом незначительными. Тем самым Баутц подтверждает, с одной стороны, известный пес- симистический тезис о том, что Петербургская дума “непрерыв- но на протяжении длительного времени проводила политику ис- ключительно в интересах домов- ладельцев и предпринимателей, занятых в транспортном деле” (S. 203), за счет общественных инте- ресов. Не в последнюю очередь это означало, что мероприятия по развитию инфраструктуры города проводились прежде всего в центральных частях и крайне редко на окраинах (плохо об- устроенных, предлагавших ис- ключительно убогие условия жизни). Думское большинство, заключает Баутц, руководствова- лось прежде всего финансовыми, а не социально-политическими соображениями. С другой стороны, попечитель- ству о бедных, по мнению автора, все же удается занять достойное место в городской политике под влиянием прогрессивно мысля- щих гласных. Их подход наглядно демонстрировал реформаторский потенциал городского самоуправ- ления. Однако ресурсов послед- него оказалось недостаточно для того, чтобы подобающим образом решать социальные проблемы. Исследование Баутц сводит воедино всю основную инфор- мацию по истории развития при- зрения нищих и попечительства о бедных. И хотя автор ставит под вопрос универсальность резуль- татов своего исследования (S. 128), пример Санкт-Петербурга является прекрасной основой для компаративной истории политики местного самоуправления в позд- ней Российской империи. 305 Ab Imperio, 1/2008 Монография производит со- лидное впечатление и легко чи- тается, однако в отдельных клю- чевых местах анализ остается поверхностным. Так, рассматри- ваемая проблема почти не увязы- вается с более широким истори- ческим контекстом. В частности, автор практически не видит явной связи между историей попечи- тельства о бедных и процессами развития гражданского общества. Оставаясь в узких тематических рамках, Баутц не задается также вопросом о политической культу- ре в Российской империи. Именно для того, чтобы вник- нуть в суть амбивалентности городской социальной политики (наличие которой не вызывает никакого сомнения), следовало бы подвергнуть не только более четкой, но и более тщательной деконструкции как группировки муниципальных политиков и их аргументы, так и столь часто упоминаемые Баутц “материаль- ные и финансовые основания”. Хотя дискурс-аналитический или историко-семантический подходы требуют детальности и связаны с кропотливой работой, все же основные источники, такие как протоколы санкт-петербургской Городской думы, легко доступ- ны. Тем не менее Городская дума остается для читателя аморфным коллективом, если не считать описания лишь некоторых грубых различий между новодумцами и стародумцами. То же замечание следует отнести и к различным публичным пространствам ассо- циаций и прессы. По всей вероятности, срочная сдача книги в печать ответствен- на и за то, что в ней отсутствует упоминание таких важных ис- следований политики городских самоуправлений в поздней Рос- сийской империи, как монография Лютца Хэфнера по Саратову и Казани или коллективный труд о местном обществе под редакцией Гвидо Хаусманна.1 1 Lutz Häfner. Gesellschaft als lokale Veranstaltung: Die Wolgastädte Kazan’und Saratov, 1870-1914. Köln, 2004 (=Beiträge zur Geschichte Osteuropas, Bd. 35); Guido Hausmann (Hg.). Gesellschaft als lokale Veranstaltung. Selbstverwaltung, Assoziierung und Geselligkeit in den Städten des ausgehenden Zarenreiches. Göttingen, 2002 (=Bürgertum. Beiträge zur europäischen Gesellschaftsgeschichte, Bd. 22). ...