A Biographical Dictionary of Women’s Movements and Feminisms. Central, Eastern and South Eastern Europe, the 19th and 20th Centuries ed. by Francisca de Haan, Krassimira Daskalova, Anna Loutfi (review)

511 Ab Imperio, 3/2007 рецептов, недостаток инструк- ций по применению. Мне кажет- ся показательным, что в своей специальной работе Менжулин счел нужным идентифицировать свой подход именно как “новый историзм”, посвятив несколько содержательных страниц анализу этого метода. Враги Сикорского обвиняли его в сотрудничестве с охранкой. Менжулин не верит в особый статус Сикорского в секретных службах, но прослеживает идей- ную преемственность между его расистскими изысканиями в “науке” и его позицией в деле Бейлиса. По мнению Менжулина, доказательство того, что Сикор- ский искренне верил в “кровавый навет”, обесценивает подозрения в том, что он действовал по за- казу или найму. Эта альтернатива кажется ложной; в сотрудничестве интеллектуалов с властями деньги и убеждения хорошо подкрепляют друг друга. Только результат такой деятельности обычно оказывается обратным задуманному. Превра- щая науку в слишком послушное орудие власти, Сикорский ком- прометировал и ту, и другую. Как писал Василий Розанов, соглашав- шийся с антисемитскими идеями Сикорского, но не любивший его сектоведения, “все это не наука, а детский лепет”. И правда, писа- тели в России часто оказывались дальновиднее ученых. Не прошло и ста лет после смерти Сикорского, как ему снова повезло. Он стал предметом чест- ной, научной книги. Юлия ГРАДСКОВА Francisca de Haan, Krassimira Daskalova andAnna Loutfi (Eds.), A Biographical Dictionary of Women’s Movements and Feminisms. Central, Eastern and South Eastern Europe, the 19th and 20th Centuries (Budapest and New York: Central European University Press, 2006). 678 pp., ill. ISBN: 9-637326-391 (hardcover edition).1 Книга представляет собой пер- вую попытку составить биографи- ческий справочник выдающихся фигур женских и феминистских движений, который включал бы представительниц довольно зна- чительного количества стран. Уже одно это стремление к расширен1 Настоящая рецензия продолжает нача- тое в первом номере 2007 года обсужде- ние этого значимого научного проекта. См: А. Kusiak-Brownstein. Feminist Foremother for a Nation? Mapping the History of the Women’s Movement in Central, Eastern, and South-Eastern Europe // Ab Imperio. 2007. № 1. Pp. 447-457. 512 Рецензии/Reviews которому посвящена книга: вторая половина ХIХ – ХХ век (в основ- ном первые две трети ХХ века2 ). Еще одним новаторским реше- нием являются контуры того гео- графического региона, который был сформирован в результате отбора биографий и который в названии книги обозначен как Восточная, Центральная и Юго- Восточная Европа. Участницами этого региона оказались как стра- ны бывшей Восточной Европы, так и Западной (Австрия, Греция); страны, вошедшие в Европейский Союз, и страны, не входящие в ЕС (Албания, Хорватия, Сербия, Украина, Молдавия, Белоруссия, Босния и Герцеговина, Македо- ния, Турция и Россия). Таким образом, феминистская география Европы в ее исторической пер- спективе оказывается значительно менее категоричной в отношении проведения границ и более откры- той к исследованию культурных взаимовлияний по сравнению с языком современного политиче- ского истеблишмента. Наконец, биографический справочник по истории женских движений региона на равных включил в себя имена женщин (и нескольких мужчин!), кото- рые в течение довольно долгого времени рассматривались скорее через призму противостояния и ному включению – утверждение множественности феминистских движений и внимание к рекорд- ному количеству стран (в изда- нии представлены 22) – делает издание книги примечательным событием. Кроме того, данный сборник отличают и другие новаторские решения. В их числе – отказ от прямого указания принадлежно- сти той или иной героини к одно- му из современных государств. Хотя биографии, приведенные в книге, сопровождаются соот- ветствующим списком, в при- мечании говорится, что целью соотнесения является улучшение ориентации читателя, в то время как непосредственно в словарных статьях какие-либо упоминания о современном статусе территорий, где проходили детские годы или период активной деятельности той или иной героини словаря, отсутствуют. Таким образом, читателю волей-неволей при- ходится задуматься о проблемах репрезентации “гендера” и “на- ции”, интересов женщин как пред- ставительниц “своей” нации (в интерпретации “nation-state” или же этнической группы) и обще- женского движения. Последнее, как известно, является одним из характерных социальных дви- жений того периода времени, 2 По мысли авторов словаря, в него не могли быть включены биографии ныне живущих активисток женских и феминистских движений. 513 Ab Imperio, 3/2007 отличий, чем сходства и сотруд- ничества: активистки левого и коммунистического движения, с одной стороны, и буржуазные благотворительницы – с другой; участницы антиимперских дви- жений за национальную независи- мость (избранный исторический период был, как известно, перио- дом антиколониальной борьбы в Австро-Венгерской, Российской и Османской империях) и те, кого в некотором смысле можно было бы назвать представительницами имперской доминанты: те, кто, выступая за права женщин, “не замечал” имперских структур го- сподства (Pp. 23, 175); женщины- ученые, отстаивавшие атеисти- ческое мировоззрение, и те, кто действовал на основании религи- озных (католических, исламских, православных, протестантских и др.) воззрений; активистки, цели- ком отдавшие себя политической деятельности, и писательницы и преподаватели, дистанцировав- шие себя от политического акти- визма. Таким образом, словарь пересматривает мышление, свой- ственное части феминистских публикаций, охарактеризованное финской исследовательницей Марианн Лильестрем как “эволю- ционистское и телеологическое”, представляющее феминизм как “монокультурное явление с одно- сторонней историографией”.3 Изданный словарь является результатом плодотворного со- трудничества огромного коллек- тива исследователей из всех пере- численных стран, а также США. Коллектив авторов был объединен проектом Центрально-Европей- ского университета (Будапешт), который давно и успешно зани- мается исследованиями гендер- ной истории региона. При этом авторский коллектив включил в себя как известных специалистов по гендерным исследованиям, так и начинающих исследователей и переводчиков (значительная часть статей была написана на языках региона и лишь затем переведена на английский). Сло- варь представляет собой первую публикацию подобного рода и опирается на значительное ко- личество архивных материалов, автобиографических и мемуарных произведений, а также на работы других исследователей. При этом необходимо отметить, что если в случае некоторых биографий, помещенных в словаре, авторам важно было принимать во вни- мание значительное количество опубликованных ранее работ, то во многих других случаях авто- ры словаря оказывались в числе 3 M. Liljeström. Knowledge and Otherness: Russian Women as Doubled Others // I. Asztalos Morell, H. Carlbäck, M. Hurd and S. Rastbäck (Eds.). Gender Transitions in Russia and Eastern Europe. Eslöv, 2005, P. 36. 514 Рецензии/Reviews первых, кто обращался к жизни и деятельности своих героинь. Каждая статья снабжена списком источников на языке оригинала и в английском переводе. В то же время структура сбор- ника, который попытался охва- тить ранее невидимое и включить то, что казалось взаимоисключаю- щим, порождает много вопросов и пожеланий. Многие из этих вопросов озвучены в предисло- вии самими издателями. Так, например, серьезную проблему представляет определение того места, которое “женский вопрос” занимал в числе других вопросов (партийных, классовых, интел- лектуальных), актуальных для тех или иных героинь, включенных в словарь (Pp. 8-10). Особенно по- лезным с точки зрения постком- мунистических исследований был бы более глубокий анализ возмож- ностей феминистско-ориентиро- ванной деятельности в условиях коммунистических стран после Второй мировой войны. Любые перечни “выдающих- ся” и “значительных” несут в себе функции репрезентации и исключения. В данном случае выбор был особенно сложен. Но так или иначе сборник репрезен- тирует женское и феминистское движение на обозначенной терри- тории, что делает закономерными вопросы по поводу включенных и не включенных имен. В то же вре- мя, так как объем словаря вряд ли позволял дополнительные статьи и, как отметили в предисловии сами авторы, выбор героинь книги во многом зависел от профессио- нальной принадлежности и опыта авторов данного издания (Р. 5), мои пожелания относятся скорее к следующему этапу развития проекта. Так, возникает вопрос о вклю- чении в словарь статьи о Николае Чернышевском, книга которого “Что делать?” являлась важ- ной для нескольких поколений участниц женского движения. Не следовало ли включить в словарь статью о Розе Люксембург, ко- торая происходила из польского еврейства и чьи идеи оказали сильное влияние на представи- тельниц региона? Чем объяснить, что в словаре не нашла своего ме- ста польская писательница Анна Свиршчинска (Anna Swirszczynska (Anna Swir), 1909-1984), которая, живя в коммунистической Поль- ше, поднимала в своих стихах вопросы женской телесности и субъективности? Или Мария По- кровская – врач и издатель журна- ла “Женский вестник”, известная своими выступлениями в защиту сексуального просвещения жен- щин в России? С другой стороны, хотя авторы, по их словам, оставили вопрос о движениях за права женщин-пред- ставительниц этнических мень- 515 Ab Imperio, 3/2007 шинств для следующих публи- каций (P. 5), часть из людей, свя- занных с данными движениями, все же оказалась представленной в словаре. Соответственно, воз- никает вопрос о более тщатель- ной разработке проблемы связи гендера с антиколониальными интеллектуальными течениями и модернизацией империи. Напри- мер, эта связь проявляет себя в исламском культурном и религи- озно-реформаторском движении начала ХХ века в Российской империи – джадидизме. В связи с этим актуально обращение к крымско-татарскому просвети- телю Исмаилу Гаспринскому или к издательницам казанского женского журнала “Сююмбике”. Безусловно, обобщение опыта женских и феминистских движе- ний в обозначенный период вре- мени является довольно сложной задачей. Тем не менее словарь позволяет сделать некоторые вы- воды общего характера. В кратком предисловии издатели отмечают, что большая часть представлен- ных в словаре деятельниц жен- ского движения так или иначе находилась под влиянием одного из двух направлений обществен- ной мысли – национальной идеи или социализма (P. 6). Женские движения оказались тесно связан- ными с преодолением таких со- циальных проблем, как бедность и неграмотность (P. 7). Многие представительницы женского движения не только непосред- ственно участвовали в открытии школ, детских садов, интернатов для девочек, домов инвалидов и воскресных курсов (Анна Карима (Anna Karima), Анна Философова, Каролине Кронвальде (Karoline Kronvalde), Мария Байулеску (Maria Baiulescu), Мария Чехова, Анна Шабанова, Халиде Эдиб (Halide Edib), Стойя Касикович (Stoja Kasikovic), Надежда Круп- ская и многие другие), но и зало- жили основы социальной работы как особой профессии (Алексан- дрина Кантакузино (Alexandrinа Cantacuzino), Маргит Шлахта (Margit Slachta), Тадеуш Зелен- ский (Tadeusz Zelenski)). Многие женщины из тех, кто первыми в своих странах добились получе- ния университетского образова- ния и преподавательских позиций в высшей школе, параллельно участвовали в борьбе за права женщин (Елиссавета Карамильха- нова (Elissaveta Karamilkhanova), Вильма Глюклих (Vilma Glüklich), Зофия Дажинска-Голинска (Zofia Daszynska-Golinska), Элисе Кээр- Кингисепп (Elise Käer-Kingisepp)). Демократизация и модерни- зация общества через культуру и образование представлялись значительному количеству акти- висток одной из основных целей их деятельности (Леся Украинка, Екатерина Каравелова и многие 516 Рецензии/Reviews другие). Участники движения чаще всего видели решение жен- ского вопроса как элемент про- граммы улучшения положения более значительной общности – народа, страны, трудящихся. При этом многие женщины вовсе не отказывались от перспективы иметь семью, многие были мате- рями. В то же время часть акти- висток женских и феминистских движений подвергла критике ин- ститут семьи и материнства в той форме, в которой он существовал в период их жизни (Рр. 593, 253258 ). Демократические воззрения и участие в национально-осво- бодительной и антифашистской борьбе привели к тому, что многие участницы женских движений вынуждены были на короткое или долгое время покидать те города и страны, где они жили (Алаиза Пашкевич (Alaiza Pashkevich), Анна Карима (Anna Karima)), а в некоторых случаях отправлять- ся в пожизненную эмиграцию (Сабиха Сертел (Sabiha Sertel), Клара Калнина (Klara Kalnina)); они становились узницами ста- линизма (Эстер Фрумкина (Esther Frumkin)) и нацизма (Милена Есенска (Milena Jesenska)) и даже погибали (Берта Пипина (Berta Pipina), Хайм Естрейя Овадья (Haim Estreya Ovadya)). Память о них во многих случаях сохраня- лась лишь как память о талантли- вых писательницах, университет- ских профессорах, выдающихся представительницах компар- тий, благотворительницах (Элиза Ожешко (Eliza Orzeszkova), Елис- савета Карамильханова (Elissaveta Karamilkhanova), Леся Украинка, Олена Пчилка, Надежда Круп- ская, а в случае Мелван Сивелек (Melvan Civelek) память вооб- ще почти исчезла и могла быть восстановлена лишь благодаря использованию метода устной истории), в то время как их вклад в движение за права, образование и достоинство женщин нередко оставался “незамеченным”. Именно поэтому данный сло- варь является важным вкладом в переосмысление исторического значения и особенностей женских и феминистских движений в ре- гионе Центральной, Восточной и Юго-Восточной Европы. Прежде всего, речь идет о размахе движе- ния в Восточной Европе, между- народных связях его участниц и той роли, которую женские и феминистские движения сыграли в развитии демократии, культу- ры, образования и становлении социальной работы. Кроме того, как и все другие публикации по гендерной истории, словарь способствует изучению истории региона, существенно расширяя наши знания о политических, социальных и культурных про- цессах ХIХ – ХХ веков. ...