What Became of Peter’s Dream? Court Culture in the Reign of Nicholas II by Anne C. Odom (review)

399 Ab Imperio, 2/2006 Екатерина БОЛТУНОВА Anne C. Odom, What Became of Peter’s Dream? Court Culture in the Reign of Nicholas II (Seattle, WA: University of Washington Press, 2003). 112 pp., 41 ill. Index. ISBN: 1-928825-03-6. Настоящий бум исследователь- ского интереса можно констатиро- вать сейчас в отношении тематики, связанной с историей русского им- ператорского двора. В последние 5 лет появилось множество разных по уровню работ (от поверхност- ных популярных описаний до серьезных вдумчивых исследова- ний1 ), публикуются переиздания классических трудов,2 а также многочисленные источники.3 Указанная проблематика при- влекает и организаторов конфе- ренций. Одна из самых репрезен- тативных – прошедшая недавно в Государственном Эрмитаже международная конференция “Российский императорский двор и Европа. Диалоги культур” (18-20 октября 2005 г.). Тематика докла- дов была довольно разнообразна: от истории Петербургской при- дворной оперы (Е. Ходорковская) до культуры “Малого” двора Павла Петровича (А. Гузанов); от описания королевских праздников в гравюре (А. Ракова) до импера- торского придворного ритуала (В. Гендриков). Причины интереса к темати- ке двора, безусловно, связаны с устойчивым вниманием научного сообщества к проблемам социаль- ной истории, исторической ан- тропологии, истории повседнев- ности. В целом, такой интерес не может не радовать. Однако совер- шенно ясно, что разработка темы 1 О. Захарова. Светские церемониалы в России XVIII – начала XX в. Москва, 2003; А. Колесникова. Бал в России XVIII – начала XX в. Санкт-Петербург, 2005; Коро- левский двор в политической культуре средневековой Европы. Теория. Символика. Церемониал. Москва, 2004; Е. Лаврентьева. Повседневная жизнь дворянства пуш- кинской поры: Этикет. Москва, 2005; К. Писаренко. Повседневная жизнь русского двора в царствование Елизаветы Петровны. Москва, 2003; И. Шангина. Русские праздники от святок до святок. Санкт-Петербург, 2004; Л. Шепелев. Чиновный мир России XVIII – начало XX вв. Санкт-Петербург, 2001 (один из разделов этой работы посвящен придворной службе, чинам и званиям, церемониалам, а также придворному мундиру). 2 Н. Волков. Двор русских императоров в его прошлом и настоящем. Москва, 2001. 3 Например: Э. Виже-Лебрен. Воспоминания госпожи Виже-Лебрен о ее пребывании в Санкт-Петербурге и Москве 1795 – 1801 гг. Санкт-Петербург, 2004; Дневники императрицы Марии Федоровны (1914 – 1920, 1923 гг.). Москва, 2005; Н. Стрижак, А. Соколов, Д. Раскин. Анна Павловна: Русская принцесса на голландском троне. Санкт-Петербург, 2003 (вторая часть книги полностью посвящена публикации материалов РГАДА). 400 Рецензии/Reviews пока находится лишь в начальной стадии. Так, в нашем распоряже- нии пока нет ни работы широкого обобщающего (или методологи- ческого) плана, ни исследования компаративного характера по истории русского двора. Необ- ходимость в публикациях такого рода очевидна, особенно потому, что исследователи придворного общества других европейских го- сударств подобную методологию широко используют.4 Более того, сама разработка те- матики русского императорского двора в настоящее время страда- ет определенной однобокостью. Связано это, пожалуй, с влиянием, которое на изучение этой темы оказали отдельные, безусловно, знаковые исследования в этой области. Катализатором процесса стало одновременное появление двух работ. В 2002 г. были опу- бликованы русский перевод книги крупнейшего немецкого социоло- га Норберта Элиаса “Придворное общество”,5 (первое издание – 1939 г., доступна на английском с 19836 ) и первый том столь по- пулярного сейчас исследования Ричарда Уортмана “Сценарии власти”.7 Если первая работа при- влекла внимание к теме, то вторая, скорее, подсказала направление, в котором следует действовать, и ме- тод, который можно использовать. Монография Уортмана вызвала целую лавину исследований, по- священных истории церемониала и этикета. Не ставя под сомнение важность изучения этого аспекта, следует, тем не менее, заметить, что исключительное внимание, ко- торое ему уделяется, оставляет вне поля зрения историков огромный пласт других ценных и информа- тивных источников по истории придворной жизни (таких как медали, монеты, предметы юве- лирного искусства, униформа) и, соответственно, целый ряд других аспектов репрезентации власти (цветовая композиция, символика цифр и т.д.). Преодолению такой истори- ографической однобокости как раз и способствует публикация каталогов выставок,8 вводящих в оборот более широкий круг источников. Работа Анны Одом “Что стало с мечтой Петра? При4 J. Duindam. Vienna and Versailles: The Court of Europe’s Dynastic Rivals, 1550-1780. Cambridge, 2003. 5 Н. Элиас. Придворное общество. Москва, 2002. 6 N. Elias. Court Society. Oxford, 1983. 7 P. Уортман. Сценарии власти: Мифы и церемонии русской монархии. Москва, 2002. Т. 1. 8 См. каталоги: Павел I. Мир семьи: Каталог выставки. Москва, 2004; Фрейлины и кавалерственные дамы XVIII – начала XX в.: Каталог выставки. Москва, 2005. 401 Ab Imperio, 2/2006 дворная культура в царствование Николая II” представляет собой довольно пространную статью, сопровождающую публикацию каталога одноименной выставки (Middlebury College Museum, 11 сентября – 12 декабря 2003 г.). Как следует из небольшого вве- дения, написанного директором Middlebury College Museum Ричар- дом Сондерсом, выставка приуро- чена к празднованию 300-летия Санкт-Петербурга. Но поскольку предметы, представленные на ней, относятся к периоду царствования Николая II, организаторы стреми- лись показать столицу в момент празднования ее 200-летия. Предметы, составившие экспо- зицию, находятся в настоящее вре- мя в коллекции потомков великого князя Георгия Михайловича (од- ного из ярких представителей ди- настии Романовых, управляющего Русским музеем Александра III) и его жены, великой княгини Марии Георгиевны (принцесса Греческая Мария). В США эти предметы попали вместе с эмигрировавшей сюда дочерью Георгия Михайло- вича, Ксенией. В свою очередь ее дочь от первого брака Нэнси Лидс Винкуп и предоставила вещи для выставки. Основную часть коллекции представляют небольшие по раз- меру предметы, предназначенные для семейного и частного ис- пользования, подарки по случаю праздников и разного рода тор- жеств (рамки для фотографий, портсигары, фигурки, письмен- ные принадлежности), посуда и целые сервизы, иконы, украше- ния, иллюстрации, а также много- численные фотографии. В экс- позицию, к сожалению, не были включены письма членов семьи и монеты из коллекции великого князя Георгия Михайловича, кото- рый, как известно, был известным нумизматом (его великолепная коллекция хранится в настоящее время в Smithsonian Institution (Вашингтон)). В целом, перед нами материал, несомненно, ре- презентативный для исследования придворной культуры Российской империи начала XX века. Работа выгодно отличается от многих текстов, сопровождающих каталоги выставок, которые, как известно, носят скорее описатель- ный, нежели аналитический ха- рактер. Работа Одом – полноцен- ное исследование, посвященное изменениям в придворной жизни. “Мечта” Петра рассматривается автором как тенденция модер- низировать страну по западному образцу, что подразумевало, в частности, введение целого ряда государственных церемониалов и создание особой “западной” символики, иными словами – формирование целого “театра власти”, требующего огромной финансовой поддержки. 402 Рецензии/Reviews Одом стремится показать, что подобный подход был суще- ственно скорректирован в начале XX столетия. Во-первых, по ее мнению, его реализация была уже почти невозможна в финансовом отношении. Автор связывает это с кризисом, в котором в это время находилась индустрия, связанная с производством предметов ро- скоши. Действительно, к началу XX в. категория потребителей подобных вещей серьезно из- менилась. Возможности этой группы были куда более огра- ничены по сравнению с пред- шествующими столетиями. Ис- ключительно дорогие предметы приобретались лишь по случаю свадьбы или серьезного юбилея. Особенно показательно здесь изменение потребностей импе- раторской семьи. Автор спра- ведливо указывает, что упадок индустрии роскоши приходится на конец XIX в., а точнее – кри- зисный период после Крымской войны. Военные издержки вы- нудили Александра II, а затем его сына, Александра III, сильно сократить финансирование этой сферы. В 1859 г. была закрыта фабрика гобеленов, император- ская фабрика фарфора находи- лась в затяжном кризисе. Мало что изменил в этом отношении и следующий век. Так, Николаю II пришлось отказаться от идеи восстановить придворное платье допетровского образца исклю- чительно по финансовым сооб- ражениям. Во-вторых, образный ряд петровской эпохи не был близок последнему русскому императору, мир же XVII века, в котором Петр Великий не видел ничего поэтического, напротив, был понятен и близок Николаю II. Одом приступает к созданию характеристики придворной жиз- ни России с описания импера- торского бала, который был дан в Зимнем дворце в 1903 г. и стал во многом ключевым событием в серии празднеств, посвященных 200-летию Санкт-Петербурга. Автор справедливо указывает: маскарад этого бала показался бы самому Петру Великому, по крайней мере, странным, ведь его участникам предписывалось прибыть ко двору в костюмах бояр XVII века. И если сам император был одет в костюм царя Алексея Михайловича, т.е. отца Петра, то его супруга изображала отнюдь не мать основателя Петербурга, На- талью Кирилловну Нарышкину, а, напротив, первую жену Тишай- шего – Марию Милославскую. Появление именно Милославской подчеркивало, что император и императрица представляли цар- скую чету из допетровской Руси. А тот факт, что в центре находился отец царя-реформатора, лишь под- черкивал трагический контекст сопоставления. 403 Ab Imperio, 2/2006 Следует отметить, что Одом удалось с точностью передать образный ряд эпохи Николая II: Алексей Михайлович служил в качестве образца идеального правителя, Серафим Саровский – в качестве духовного образца; избрание Романовых на царство в 1613 г. рассматривалось как знако- вое событие, а шапка Мономаха – как знаковый символический предмет. Автор не говорит об этом напрямую, но из контекста ясно, что в этом ряду не нашлось места традиционным символам (обра- зам) петровской эпохи, таким, на- пример, как Александр Невский, 1703 г. и, скажем, корабль. Справедливо и указание на то, что появившиеся в конце XIX – начале XX вв. новые формы и ме- тоды искусства (к их числу Одом относит организацию фирмы Фа- берже и появление группы “Мир искусства”) позволили воплотить в жизнь иную, ориентированную на образцы допетровской Руси символику при значительно бо- лее умеренных затратах по срав- нению, например, с XVIII веком. Отчасти благодаря этому подходу русское искусство становится популярным за рубежом (русская секция в ряде магазинов “Tiffany & Co” в 1880-е гг., Дягилевские сезоны в Париже). При общей точности выводов и четком понимании происхо- дивших при дворе процессов ис- следование Одом все же обладает и рядом недостатков. Учитывая, что предметы, представленные на выставке и ставшие, соот- ветственно, источником иссле- дования, принадлежали семье великого князя Георгия Михай- ловича, следовало бы, пожалуй, попытаться увидеть в них и тра- гическую историю этой семьи. Военная служба великого князя, его деятельность на посту управ- ляющего крупнейшей коллекци- ей русского искусства, жизнь в столице и в резиденции Харакс на Кавказе, отъезд его жены Марии Георгиевны с дочерьми за границу в 1914 г., невозмож- ность вернуться в Россию из-за начавшейся войны, стремление великого князя во что бы то ни стало воссоединиться с семьей, его арест, ссылка, попытка Ма- рии Георгиевны выкупить мужа через посредство датского по- сланника в Советской России и, в конце концов, расстрел Георгия Михайловича и жизнь его семьи в изгнании – все эти события так или иначе нашли отражение в предметах экспозиции, но, к сожалению, не нашли должного освещения в тексте. Конечно, цель и выставки, и статьи была иной, но появление владельцев представленных предметов в ка- честве персонажей придворной жизни двора того времени стало бы несомненным плюсом работы. 404 Рецензии/Reviews Марина ШАБАСОВА Социальный порядок в новой России: взгляд с Запада Hilary Appel, A New Capitalist Order: Privatization and Ideology in Russia and Eastern Europe (Pittsburgh , PA: University of Pittsburgh Press, 2004). 248 pp. Index. ISBN: 0-8229-5855-4. Andrea Chandler, Shocking Mother Russia: Democratization, Social Rights, and Pension Reform in Russia, 1990-2001 (Toronto, Buffalo , London: University of Toronto Press, 2004). 246 pp., ill. Index. ISBN: 0-8020-8930-5. После демонтажа социалисти- ческого лагеря и распада Совет- ского Союза проблемы постком- мунистической трансформации стали объектом пристального внимания со стороны западных специалистов. Крах коммуниз- ма, процессы демократизации и создания рыночной экономики Кроме того, остается неясной позиция автора относительно отказа Николая II от символики Петра Великого. Непонятно, на- сколько осмысленным, по мнению Одом, было разрушение этой “меч- ты Петра”, насколько значитель- ным было отрицание созданных реформатором символических идеалов, как именно одни образцы замещались другими и насколько успешным было подобное заме- щение. Собственно, само название выставки и статьи должно было бы говорить об этом. Прекрасное описание костюмированного бала 1903 г. в самом начале работы обещает, как кажется, исследо- вание данного аспекта. Этого, к сожалению, не происходит. Одом сосредоточивает свои усилия на описании практических измене- ний системы двора (финансовые затруднения, иное отношение к потреблению предметов роскоши) и тех ее качеств, что остались не- изменными (патронаж искусств со стороны представителей дина- стии, религиозный аспект жизни двора, государственный церемо- ниал). Заключительные фразы ста- тьи о том, что русская революция в конце концов разрушила все, кажутся естественным, но далеко не окончательным выводом. Ведь так до конца и не ясно, что было разрушено еще до 1917? Однако справедливости ради следует сказать, что такая широ- кая задача находится во многом вне рамок представленной рабо- ты. Это, скорее, перспектива раз- вития темы на будущее. ...