Память, Конфликт, Памятник: Публикация Документов

435 Ab Imperio, 2/2004 ПАМЯТЬ, КОНФЛИКТ, ПАМЯТНИК: ПУБЛИКАЦИЯ ДОКУМЕНТОВ* Раздел I Высочайшее Его Императорского Величества Объявление о публичных памятниках, Дано в Гельсингфорсе, 15-го Июля 1890 г.1 Божьей Милостью МЫ АЛЕКСАНДР Третий, Император и Самодержец Всероссий- ский, Царь Польский, Великий Князь Финляндский и проч. и проч. и проч. Объявляем чрез сие: По поступившему к Нам всеподданнейшему представлению Мы признали за благо Высочайше повелеть не воздви- гать монументов, статуй и иных памятников на площадях или других публичных местах в городах, а также на публичных местах и полях битв в уезде, без испрошения Высочайшего Нашего на то соизволения. Прошения, с приложением чертежа предполагаемого памятника, подлежат подаче в Финляндский Наш Сенат, Хозяйственным Департа- ментом коего они повергаются на Собственное Наше решение. Правила особо установленные относительно возведения надгроб- ных монументов и других памятников при церквах и на общественных кладбищах сохраняют свою силу. * Документы публикуются с сохранением пунктуации оригинала. 1 Сборник постановлений Великаго Княжества Финляндскаго. 1890 год. Гельсинг- форс, 1891. Постановление № 17. 436 Память, конфликт, памятник: публикация документов С чем соображаться каждому, до коего сие касаться может. Гель- сингфорс, 15-го Июля 1890 года. По Собственному Его Императорскаго Величества Определению, Высочайшим Его Величества Именем, Императорский Финляндский Сенат: Г. фон АЛЬФТАН Г. МОЛАНДЕР А. Э. АРШЕК. Ф. ИГНАЦИУС К. ГРАНЛУНД Раздел II I. О разрешении сооружения в Выборге памятника Торгильсу Кнутсону, построившему 700 лет назад выборгский замок. 1908.2 Столыпин его Превосходительству А. Ф. Лангофу Повстречнойнадобности,покорнопрошуВашеПревосходительство сообщить мне копию с предоставления Императорского Финляндского Сената по делу о постановке в Выборге памятника Торгильсу Кнутсону, а также копию отзыва Генерал-Губернатора и всеподданнейшего до- клада Министра Статс-Секретаря Великого Княжества Финляндского упомянутому делу, с копиями приложений к оному. Примите, Милостивый Государь, уверения в отличном моем уваже- нии и совершеннейшей преданности. Подпись П. Столыпин, 23 Октября 1908 г. II. Министр Статс-Секретарь Великого Княжества Финляндского – Столыпину Имею честь препроводить при сем к Вашему Превосходительству копии 2 Российский Государственный Исторический Архив. Ф. 1276. Оп. 18. Ед. Хр. 163. 10 Л. 437 Ab Imperio, 2/2004 1. Всеподданнейшего представления Императорского Финлянд- ского Сената от 8 Января 1907 г. 2. Отзыва Финляндского Генерал-Губернатора от 24 Марта – 6 Апреля 1907 г. 3. Всеподданнейшего моего доклада от 9/22 Апреля 1907 г. по делу о сооружении в городе Выборге памятника Торгильсу Кнутсону, а также копии с приложенной к означенному докладу справки о жизни и деятельности Кнутсона и с надписи на фотографическом снимке с эскиза памятника. Вместе с тем, ввиду содержащихся в двух статьях газеты Новое Время (№ 11712 и 117163 ) указаний на то, что ходатайство о постановке в Выборге памятника возбуждалось значительно ранее 1907 г., но было отклонено и между прочим послужило основанием для издания Высо- чайшего Объявления от 15 Июля 1890 г. о несооружении памятников в публичных местах без испрошения Высочайшего на то соизволения, почитаю долгом нужным сообщить Вашему Превосходительству, что из дела Финляндского Статс-Секретариата не видно, чтобы ранее ука- занного в прилагаемых документах времени, было сделано какое-либо представление о сооружении памятника Кнутсону и что Высочайшее Объявление 1890 г. было издано по инициативе Императорского Финляндского Сената, причем основанием для возбуждения Сенатом соответствующего ходатайства, как видно из всеподданнейшего пред- ставления Сената от 16 Мая 1890 г, послужило не дело о постановке памятника Кнутсону, а отсутствие в законе определений о порядке разрешения постановки памятников, кроме надгробных монументов и других памятников при церквях и на общественных кладбищах, со- оружение коих и до 1890 г. допускалось не иначе, как с Высочайшего соизволения (§ 4 Высочайшего Объявления от 3 Сентября 1811 г. об учреждении Интендантского Ведомства для Финляндии и о том, что вследствие сего впредь должно быть соблюдаемо). Примите, Милостивый Государь, уверения в отличном моем уваже- нии и совершеннейшей преданности. Подпись Лангоф 25 Октября / 7 Ноября 1908 г. 3 1908 года. 438 Память, конфликт, памятник: публикация документов III. Перевод всеподданнейшего представления Хозяйственного Департамента Императорского Финляндского Сената от 8 Января 1907 г за № 55 При донесении от 13 Декабря 1906 г. Выборгский Губернатор пред- ставил в Сенат поданное Губернатору через Выборгский магистрат на Высочайшее Вашего Императорского Величества Имя представление в коем гласные города Выборга всеподданнейше ходатайствуют о разре- шении им воздвигнуть на старой Ратгаузской площади города Выборга бронзового памятника Торгильсу Кнутсону в память сооружения им семьсот лет тому назад Выборгского замка, под сенью которого затем вырос и самый город и укоренились и развились насажденные Торгиль- сом Кнутсоном в Восточной Финляндии Христианство, просвещение, закон и общественный порядок. Повергая означенное всеподданнейшее представление, на основании Высочайшего Объявления о публичных памятниках от 15 Июля 1890, на Высочайшее Ваше Императорское Величество благовоззрение, Се- нат всеподданнейше ходатайствует о Всемилостивейшем соизволении на оное, в каковых видах снимок со сделанного скульптором Вилле Вальгреном эскиза памятника и документы дела всеподданнейше при сем предоставляются.4 Подлинное подписали сенаторы: Л. Мехелин, К. Ф. Игнациус, Л. Грипенберг А. Нюберг, Ф. Шернваль, Г. Лилиус, О. Доннер, К. И. Стольберг, К. Кастрен Т. Вегелиус Скрепил: Протокольный Секретарь И. Хейно Перевод проверен в учрежденной Императорским Сенатом Проверочной Комиссии За Гл. переводчика Помощник его Рингваль 4 Эскизов в деле не обнаружено. 439 Ab Imperio, 2/2004 IV. Финляндский Генерал-Губернатор в Гельсингфорсе 24 Марта / 6 Апреля 1907 № 1967 Господину Министру Статс-Секретарю Великого Княжества Финляндского Лангофу [На полях резолюция Лангофа: Составить всеподданнейший до- клад и также справку о жизни и деятельности Торгильса Кнутсона (краткую). На прилагаемом плане отметить место, где предполагается поставить памятник. 27 Марта / 9 Апреля 1907] Для доклада Государю Императору препровождаю Вашему Превос- ходительству всеподданнейшее Прошение Финляндского Сената от 8 Января сего года за № 55 о разрешении постановки в городе Выборге памятника Торгильсу Кнутсону. Принимая во внимание, что, как усматривается из ходатайства Вы- боргских городских властей, Кнутсон 700 лет тому назад послужил укоренению [далее неразб.] я, со своей стороны, не встречаю препят- ствий к удовлетворению настоящего ходатайства Сената. Приложение: документы и эскизы памятника Генерал-Губернатор Н. Герард Приложение Краткая историческая справка о жизни и деятельности Кнутссона: Приложение к письму Статс-Секретаря Лангофа императору Николаю II с просьбой разрешить сооружение в Выборге памятника Торгильсу Кнутссону. К докладу о сооружении памятника Торгильсу Кнутсону Шведский полководец Торгильс Кнутсон правил Швециею во времена малолетства короля Биргера, с 1290 по 1298 г. В 1293 г. он предпринял крестовый поход в Финляндию, высадился в окрестностях теперешнего города Выборга и соорудил здесь Выборгский замок, под сенью которого вырос и самый город. Вскоре Кнутсон возвратился в 440 Память, конфликт, памятник: публикация документов Швецию, а в 1300 г. предпринял еще раз поход и высадился на берегу Невы, где выстроил замок “Ландскрона”, который однако после его отъезда был уничтожен новгородцами. В 1306 г. Кнутсон был арестован и казнен королем Биргером по про- искам братьев короля, указавших на него, как на виновника раздоров их с королем. Заслуги Кнутсона по отношению к Финляндии заключаются главным образом в том, что, благодаря его личным трудам, а также про- светительской деятельности оставленных им в Финляндии сотрудников укоренились и развились в Восточной Финляндии основы христианства, культуры и закономерного общественного порядка. Раздел III I. Г. Орлов Финляндские памятники врагам России (Новое время. 19 октября 1908 г. № 11712. С. 4.) Не так давно Имперский финляндский сенат представлял ходатай- ство о разрешении поставить памятники на некоторых местах, где сто лет назад терпели поражения отдельные отряды русских войск. Хода- тайство было отклонено, и сенат вынужден был ответить отказом на прошения тенденциозных любителей антирусских монументов. Недавно финляндские газеты сообщали, что в Выборге на старой Ратушной площади состоялось открытие памятника Торкелю Кнут- сону,5 тому правителю Швеции, который в 1293 г. предпринял поход в Карелию против русских и основал крепость Выборг. В 1299 г. он совершил второй поход против русских и основал на месте нынешнего Петербурга (на Охте) крепость Ландскрону. Он же заключил торговый договор с ганзейским городом Любеком, с условием, чтобы граждане Любека не доставляли оружия и военных припасов Новгороду. Все это события, очевидно, весьма дорогие для русского сердца, и недостает лишь, чтобы и на Охте был поставлен памятник этому врагу России. На основании закона 15 июля 1890 года постановка памятников в Финляндии в публичных местах, в городах, а также на полях битв, производится с Высочайшего разрешения. 5 В этой заметке, как и в некоторых документах официальной переписки, фамилия Т. Кнутссона написана через одно “с”. 441 Ab Imperio, 2/2004 Сколько известно, городские выборгские власти не могли добиться при Н. И. Бобрикове разрешения на постановку этого памятника. Те- перь, когда приближается двухсотлетний юбилей покорения Выборг- ской губернии и столетний юбилей завоевания остальных финляндских губерний финляндцам каким-то образом удалось добиться разрешения поставить этот памятник. Таким образом является вопрос, кто из министров-статс- секретарей, покойный ли Линдер, здравствующий ли Эрштрем или благополучно управляющий статс-секретариатом генерал-лейтенант Лангоф, решился повергнуть на Высочайшее благовоззрение подобное дело, явно оскорбительное для русского национального чувства, и в какой форме? Мы впрочем не допускаем и мысли, чтобы это было делом рук бывшего Семеновского командира, который еще так недавно паради- ровал на фланге созданного Петром Великим полка при двухсотлетнем юбилее поражения Шведов под Лесной! II. А. Рейнбот Финляндские памятники врагам России (Новое время. 23 октября 1908 г. № 11716. С. 24) Заметку, помещенную под таким названием в газете “Новое Время” от 18 с. м. за № 11712, в видах освещения дела необходимо дополнить следующими данными. Памятник правителю Швеции Торкелю Кнутсону по сведениям местных финляндских газет был изготовлен 17 лет назад и хранился в здании Выборгской ратуши. Вопрос о постановке памятника воз- буждался тогда же, но был решен отрицательно, ибо памятник врагу России оскорбляет национальное чувство каждого Русского. Это дело, как говорят, и послужило одним из поводов к изданию закона 15 июля 1890 г. (Сборн. постановлений В. Кн. Финл. № 17), воспрещающего постановку памятников без Высочайшего на то соизволения. Для выяснения заслуг Торкеля Кнутсона перед Россией лучше всего обратиться к шведским источникам. А в них мы увидим следующее: В 1293 г. шведский государственный министр (riksmarskalk) Торкель Кнутсон приплыл с сильною армией и флотилией в Выборгский залив, покорил и окрестил карелов здесь, на одном острове, окруженном проливами, воздвигнул каменный замок, 442 Память, конфликт, памятник: публикация документов который был назван Выборгом и в течение более чем четырех столетий был сильнейшею передовою стеною шведского влады- чества против Востока. Могучий Новгород смотрел не очень-то благосклонно как под- нялся на его окраинах Выборгский замок и не один раз высылал свои армии, чтобы сравнять его стены с землею. Но против него разбивались все силы восточного великана. (З. Топелиус. “Путе- шествие по Финляндии”, стр. 62-63). Торкель Кнутсон решился выступить против новгородцев со всеми силами Швеции (Шюбергсон, ч. I, “Finl. Hist.”, 2-е изд., стр. 55), и завладеть центром торговых сношений между ганзейскими городами и Новгородом – рекою Невою. (Шюбергс. “Finl. Hist.”, ч. I, стр. 57). Торкелю Кнутсону принадлежит честь приведения к концу вековой борьбы между Западом и Востоком в пользу западной цивилизации. Это здание (Выборгский замок) дает отпор язычнику; теперь сила русских уменьшится, встречая отпор па пороге своих дверей. (J. W. Ruuth. Viborgsstads historia Т. I, стр. 8). При осаде Кексгольма (в 1294-1295 года) русский малочислен- ный гарнизон был изнурен голодом и при мужественной вылазке был весь изрублен... Государственный правитель Швеции Торкель предвидел, что сих диких народов единым крещением и лптур- гиями обуздать не можно было, то и построил весьма сильную крепость Выборгскую, также укрепил разоренный россиянами Кексгольм и заложенную крепость Нотербургскую. (“История шведского государства”, Олафа Далина, Стокгольм 1746 г., в русском перев. 1756 г., ч. 2, кн. 1, стр. 388-594). Приведенной справки из шведской истории достаточно, чтобы оценить, в чем же заключались те истинные заслуги Торкеля Кнутсона перед Россией, которые давали бы право испрашивать Высочайшее соизволение на постановку ему памятника “на полях битв с россия- нами” на нашей отвоеванной у шведов окраине. Вот те основания, по которым домогательства наших шведоманов отверг покойный Н. И. Бобриков. При князе И. М. Оболенском они не возобновлялись, и надо думать, что доклад о постановке памятника врагу России сделан министром статс-секретарем А. Лангофом при главном представителе русской власти на окраине генерал-губернаторе Н. Н. Герарде. Мы уверены, что ни один министр в Швеции не позволил бы себе при 443 Ab Imperio, 2/2004 докладах глав государства утаивать подобные вещи. Никогда швед- ский кабинет министров не позволил бы себе делать представления о постановке памятника кому-либо из русских полководцев, нанесших поражение шведам! Затем из самой церемонии (“Hufvudstadsbladet” № 272)* открытия “лояльные” финляндцы постарались сделать возможно яркую демон- страцию своих (русофобских) антирусских чувств. Речь при открытии памятника говорил г. Евгений Вольф, тот самый, который за свою противоправительственную агитацию был при Н. Н. Бобрикове выслан из пределов края. Этот заклятый враг России оттенил в речи своей мнимые благодеяния, оказанные Выборгскому округу шведскими пра- вителями, которые, как показывает история, напротив, пользовались Финляндией прежде всего для набора рекрут и взимания податей. Е. Вольф не пожалел красок, чтобы разрисовать мнимые бедствия, якобы претерпенные краем под русским владычеством, и г. Вольф подчерки- вал борьбу и походы, совершенные Торкелем Кнутсоном против России. В заключение, обращаясь к памятнику, изображающему закованного (рисунок в № 373 “Hufvudstadsbladet”) в латы средневекового воина, опирающегося на огромный меч, воскликнул: “Пусть же образ этого человека стоит здесь, напоминая о борьбе и битвах прошлых времен и призывая нас к упорству в будущем... Ступивши на карельскую землю еще раз остался на ней, в виде изображения, ты, благородный шведский деятель!” Что же должны чувствовать и думать русские войска, находящиеся в Выборге, слушая такие речи, где на полях брани костьми легли их предки? Нет никакого сомнения, что ни в одной наикультурнейшей стране не позволили бы поставить подобный памятник. Поставить памятник шведскому военачальнику в завоеванной русской кровью окраине, это совершенно то же, как если бы в Эльзасе и Лотарингии вздумали бы ставить памятники французским военачальникам, побивавшим прусса- ков, или, если бы в Австрийской Галиции стали бы ставить памятники литовским и русским полководцам, сражавшимся с австрийцами! Еще недавно наши депутаты Г. Думы, побывавшие в славянских землях Австрии, сообщали русским газетам, что какого-то редактора славянина, решившегося в пределах Австрии только протестовать против аннексии Боснии и Герцеговины, посадили за это немедленно * Открыт 4 октября н. ст. 444 Память, конфликт, памятник: публикация документов в тюрьму. А у нас под самым носом столицы, жители завоеванной окраины ставят памятник врагу России, совершавшему набеги на рус- ские владения, и это не только им сходит с рук, но на это никто даже не обращает внимания. Наступило время, когда русские люди вправе требовать, чтобы имперские власти расследовали вопрос о постановке памятника врагу России для выяснения лиц, которые затеяли и доложили оскорбитель- ное для русского чувства дело. У Н. Н. Герарда состоял директором канцелярии Ф. Книпович, который хорошо владея шведским языком, при составлении заключения Н. Герарда, мог бы осветить представ- ление мехелинского сената исторической справкою и таким образом дать возможность Н. Герарду, как председателю сената, посмотреть, хотя бы в этом деле, не через мехелинские очки. Генерал Лангоф в качестве шведа, конечно, знает историю Швеции лучше, чем историю России. Рассказы же юриста, поборника “высшего мирового порядка”, Германсона и акушера Тернгрёна, заменивших русских чиновников в статс-секретариате, вряд ли помогут ему осветить вопрос с русской патриотической точки зрения. Спрашивается, что же именно докладывал этот генерал, бывший ко- мандир Семеновского полка, чтобы получать Высочайшее разрешение на постановку памятника врагу России в одной из губерний Империи? Входил ли он предварительно доклада в сношение с надлежащими им- перскими властями и доложил ли он те основания, почему постановка памятника была отвергнута прежними Царскими представителями на окраине, которым было дорого национальное чувство? Пора положить предел таким оскорблениям. III. Из местной печати. О памятнике Торкелю Кнутссону (Финляндская Газета. Гельсингфорс, Суббота 1(14) ноября 1908 г. № 164. С. 1-2) “Hufvudstadsbladet” и “Nya Pressen” воспроизведя на своих столбцах помещенную в № 11716 “Нового Времени” статью – “Финляндские памятники врагам России”, автором коей высказалась мысль о том, что открытие “на поле битв с Россиянами” памятника основателю Выборгской крепости Т. Кнутссону, “совершавшему набеги на русские владения”, не совместимо с национальным достоинством и честью России и её армии и оскорбительно для национального чувства каж- 445 Ab Imperio, 2/2004 дого русского – в пространных статьях горячо возражают по существу затронутого “Новым Временем” вопроса. Приводим эти статьи в наиболее существенных их выдержках, характеризующих точку зрения шведской партии, не касаясь при этом критической её оценки и оставляя высказанные взгляды всецело на ответственности упомянутых редакций. “Nya Pressen” (№ 301) говорит, что статья “Финляндские памятники врагам России” – “старается придать постановке памятника значение политической и национальной демонстрации, враждебной Империи”, которой при этом вовсе не имелось в виду. Автор статьи “Нового Вре- мени” – “говорит о Т. Кнутссоне как о “враге России”... “о тех походах, которые Т. Кнутссон предпринимал против России”. По мнению “Nуа Ргеssеn”, оставаясь близким к исторической правде, надлежало бы признать, что в исходе XIII века Швеция, государственным министром коей являлся в то время Т. Кнутссон – заложивший в 1294-1295 гг. Выборгскую крепость, вела борьбу не с Русским Государством, а против Новгорода, являвшегося отдельной самостоятельной областью. “Швеция, говорит газета, вела вековую борьбу из-за карельской земли против отдельной, при том не чисто славянской и враждебной русской Москве области – Новгорода: возведение Выборгской крепости отме- тило решающий момент в этой войне. Но Новгород в то время не под- ходил никоим образом под понятие “Россия” (в смысле государства)... “Насчитывая до ста тысяч жителей и распространяя свое владычество на довольно значительные пространства с народонаселением, пре- восходящим его численностью приблизительно втрое, Новгород был сильною республикой, и лишь одною из многих русских областей, обязанных в то время посылать своих князей к татарскому хану”... “О России в смысле государственного и национального единства можно говорить только после того, как Иван Великий в конце 1400 г., т. е. спустя 200 лет после времени Т. Кнутссона, собрал русский мелкие области, одну за другою, вокруг Москвы и в конце концов покончил с “татарщиной”... Как известно Иван слил с своим государством Новго- род, который до того времени вел войну славян против карелов, фин- нов, шведов и балтов. Закладка Выборга не имела характера действия вызывающего со стороны шведов по отношению к русским... в этом заключалось, напротив, стремление укротить грабящих диких карелов и передать их влиянию католической церкви, в некоторой степени, в желании оградить торговлю; последнее явствует между прочим из королевского письма к северным немецким торговым городам в марте 446 Память, конфликт, памятник: публикация документов месяце 1295 года”. В заключение “Nya Pressen” выражает уверенность в том, что русские войска выборгского гарнизона “не будут оскорблены памятником культурному борцу в почти необитаемом и варварском, в его время, крае”. “Hufvudstadsbladet” (№ 304) посвятил тому же вопросу обширную статью под заглавием: “Достоинство России, “Новое Время” и памятник Торкелю Кнутссону”. После нескольких полемических выпадов по поводу агрессивного характера статьи “Финляндские памятники врагам России” и вы- сказанной в ней уверенности в том, “что шведский государственный совет никогда не позволил бы себе входить с представлениями о по- становке памятников русским военноначальникам, нанесшим шведам поражения”, “Hufvudstadsbladet” заявляет: “что касается ссылки на на- циональную гордость народа, то она неуместна. Шведский народ чтит без сомнения свои великие традиции, не менее нежели другие нации, и он, как известно, очень честолюбивый народ. Но он в то же время на- род великодушный... Когда в Петербурге праздновалась двухсотлетняя годовщина основания города – историческое событие, которое более нежели какое-либо иное должно было задеть шведов за живое, так как оно напоминало о минувшей эпохе величия Швеции – этот шведский народ отдал дань уважения русским чувствам, выразившуюся в том, что стокгольмский бургомистр, в качестве представителя своего города, участвовал в празднествах... На Хельгонабакенском холме, около Лунда, где однажды тот же шведский народ праздновал отменную победу над своими тогдашними противниками датчанами; там на старой датской земле воздвигнут в наши дни большой памятник сражения – шведской победы, поражения датчан, и в открытии этого памятника участвовали оба народа, как датчане, так и шведы, примирившееся потомство двух врагов, как гласит и красующаяся на памятнике надпись. Так понимают два дорожащие своей честью и вместе с тем великодушные народы обоюдные исторические традиции. Они оставляют минувшие времена в покое и в доброй памяти потомства о доблестях или невзгодах не на- ходят унижения своих чувств”. Автор высказывает далее свое недоумение в том, чем может быть оскорбительным для русской национальной гордости тот факт, что Выборг чтит память своего основателя: “если Выборг составляет русскую крепость, то расположенные там русские войска должны бы с благоговением смотреть на памятник человека, создание коего они 447 Ab Imperio, 2/2004 призваны охранять и блюсти”. Время, в которое развивалась деятель- ность Кнутссона, свыше шести столетий отделяет от наших дней. “Это время на самом деле так отдаленно, говорится далее, что то государство, с которым воевал Т. Кнутссон, давно уже не существует и что та нация, среди которой гордая выборгская крепость была воз- ведена, уже давно привыкла смотреть на нее с чувством благоговения и уважения. Эта нация были карелы... Т. Кнутссон покорил их огнем и мечом и возвел крепость для укрепления своей власти, но эта кре- пость стала оплотом свободы и закона и базой культуры в этих краях и поэтому карельский народ смотрит на достопочтенные зубцы кре- пости Торкеля Кнутссона с уважением и поэтому они почтили своего основателя памятником”... Далее говорится, что находят, “однако, что статуя Торкеля Каутссона оскорбляет достоинство Российской Импе- рии. Нам думается, что достоинство русского государства зиждется на лучших основаниях, так же, как оно ведет свое начало от более позднего времени, нежели насаждения культуры Т. Кнутссоном на берегах озера Суоменведенпохья”. Когда по словам газеты, татарское иго тяжелым ярмом давило национальное чувство отдельных русских княжеств “никому еще не грезилось, что Москва заявит претензии на наследство после Владимира, бывшего в то время центром чувств рус- ской нации и не думавшего о каких-либо интересах где-то на дальнем севере. Там торговали и вращались среди карельских крестьян купцы из могущественной Новгородской республики, с интересами которых шведские интересы действительно столкнулись около названных вод, но ведь это была не Россия, не Москва, не какое-либо самодержавное государство, а чужестранная держава, республика и враг Москвы. Если так оскорбительно для достоинства России, что Торкель Кнутссон имел некоторый успех против Новгородской республики, то в какой же степени ужасным должно казаться то, что Иван III Васильевич две- сти лет спустя совершенно стер с лица земли эту старую доблестную торговую республику?” “Не было ли великодушнее, заканчивает “Hufvudstadsbladet” статью, “позабыть борьбу и относиться к чести и славе Российской Империи с верою, не допускающей мысли, чтобы эти достояния её могли бы пострадать от того, что в Финляндии почитают память благородного шведского завоевателя, насадившего в селениях Карелии западноев- ропейскую культуру и свободу?” ...