A Bibliography of His Published Works / Петр Николаевич Савицкий (1895–1968). Библиография опубликованных работ / Составитель и автор введения Мартин Байссвенгер by Petr Nikolaevich Savitskii (review)

В кратком введении автор-составитель называет свою работу “первым шагом во всестороннем исследовании его (П. Н. Савицкого. – А.А .) научного и публицистического наследия во всей комплексности и широте” и выражает надежду, что она “позволит евразийскому идеологу Савицкому занять подобающее ему место в европейской идейной истории” (С. 14). За год до выхода в свет этого библиографического указателя появилась монография Б.Ю. Быстрюкова об общественно-политической и научной деятельности П. Н. Савицкого в эмиграции, ¹ а через год после издания – работа С. В. Синякина о его евразийской доктрине. ² Наконец, еще через год в серии “Библиотека отечественной общественной мысли с древнейших времен до начала ХХ века” вышел том избранных трудов известного евразийца. ³ Названные выше монографии были результатом переработки кандидатских диссертаций, подготовленных еще в 2002 и 2003 гг. ⁴ В 2007 г. была защищена еще одна кандидатская диссертация о П. Н. Савицком – А. Н. Полухиным, ⁵ а в 2008 г. еще две – А. М. Матвеевой ⁶ и Д. Е. Соколовым. ⁷ Публикация “Избранного” не внесла сколько-нибудь существенных изменений в устоявшийся корпус “классических работ” одного из идеологов евразийского движения, но вполне конкретно определила его место если и не в европейской, то в отечественной идейной истории. Все это наталкивает на провокационный вопрос: может быть, данную библиографию следует рассматривать не как первый, а как заключительный шаг в изучении творчества П. Н. Савицкого, наподобие того как обычно библиографии завершают публикации исследовательских работ? Попытку ответить на этот вопрос с учетом перспективы новейших публикаций о П. Н. Савицком представит данная рецензия.

Открывается библиография слишком лаконичным введением под названием “Метафизика Евразии”, представленном на русском и английском языках. На первый взгляд, такой лаконизм может быть оправдан тем, что после следующей за введением библиографической справки помещена очень обстоятельная хронология жизни П. Н. Савицкого. Понятно, что в таком случае не было необходимости останавливаться во введении на биографических данных. Но характеристика его мировоззрения от этого не перестает быть слишком лапидарной. Думается, что причина излишней лаконичности кроется в обилии публикаций по данной теме, одно перечисление которых могло бы вылиться у М. Байссвенгера в новую библиографию. ⁸ Поэтому он предпочел очень кратко остановиться на самых значимых идеях П. Н. Савицкого, чтобы не вступать в полемику с возможными оппонентами с целью прояснения собственной позиции.

Библиографическая справка, как всегда бывает в подобного рода изданиях, знакомит читателя с принятыми составителем принципами и правилами оформления собранного материала. Среди них одно вызывает возражение: М. Байссвенгер в соответствии со ставшим общепринятым правилом приводит названия работ П. Н. Савицкого по новой орфографии, не оговаривая в каждом случае такую замену. Если применительно к дореволюционным изданиям это оказывается не только удобно, но и приемлемо, то в отношении к пореволюционным эмигрантским – не совсем, так как указание на то, в какой орфографии они осуществлялись, служит маркером восприятия авторами и издателями политики советской власти, которая провела эту реформу. Использование новой орфографии не раз ставилось в вину евразийцам как внешний показатель их “большевизанства”, поэтому для читателя важно знать, с какого времени евразийцы переходят на новую орфографию при издании своих работ.

Следующая за библиографической справкой упомянутая хронология жизни П. Н. Савицкого может служить надежной канвой биографии, поскольку составлена М. Байссвенгером в результате скрупулезного изучения не только опубликованных справочных изданий о культурной жизни русской эмиграции, но и архивных материалов. И все же “вышиваемый рисунок” по предложенной “канве” выходит несколько однообразным и худосочным, ибо, увы, опять же по утвердившейся традиции, хронология представляет Петра Николаевича как какой-то механизм, служащий для написания текстов, произнесения речей или проведения семинаров и собраний. Поэтому хочется с удовлетворением отметить: из хронологии читатель все же узнает, что он женился на Вере Ивановне Симоновой 26 ноября 1926 г. (С. 30), что был крестным отцом при крещении Р. О. Якобсона в старо-католическо-православной церкви св. Марии Магдалины в Праге 30 октября 1938 г. (С. 43). Однако о рождении сына Ивана или о надломившей прошедшего через лагеря Савицкого смерти жены в ней не упоминается.

Главную часть издания, конечно, составляет библиография. Даже беглого взгляда достаточно, чтобы заметить, работы из каких ее частей используются исследователями часто, а из каких – нет. Начальная часть – публикации, появившиеся до 1921 г., крайне редко привлекают внимание исследователей (за исключением статей П. Н. Савицкого в “Русской мысли”, в которых ищут истоки его концепции империй). По этому поводу стоит лишь высказать сожаление. Думается, с психологической точки зрения отрыв, в связи с переездом в северную столицу, от “малороссийских” корней, которые отчетливо осознаются в первых публикациях П. Н. Савицкого, может много дать как для понимания процесса формирования его личности, так и истоков некоторых будущих оценок роли “киевского периода” в русской истории. Приходится также сожалеть, что составитель отказался от включения в библиографию агентурных сообщений П. Н. Савицкого в бытность его коммерческим секретарем у посланника Российской миссии в Христиании (Осло). Во-первых, этим нарушается не только принцип полноты, но и логика составления библиографии. Не понятно, почему документы евразийского движения, даже те, которые не являются оригинальными произведениями (как, например, протокол марта 1923 г. и т.п.), включены в библиографию, а сообщения не включены. Во-вторых, как показывает публикация одного из них А. В. Карелиным, ⁹ они могут стать ценным источником для изучения процесса формирования концепции П. Н. Савицкого. И указание М. Байссвенгера на то, что они не представляют “самостоятельного авторского творчества” и включались без названия и авторства в публикации некоторых газет, здесь не уместно. Читатель должен иметь возможность для собственных выводов, поэтому следовало поместить в библиографию указания и на сообщения, и на их публикации в газетах.

Работы из той части библиографии, в которой представлены публикации с 1921 по 1940 г., наиболее востребованы современными исследователями евразийства. Но и здесь наблюдается определенный “перекос”, который позволяет выявить полнота библиографии. Авторы работ о П. Н. Савицком предпочитают его русскоязычные публикации, что свидетельствует об игнорировании ими усилий и значимости его стремления продвинуть евразийские идеи не только в СССР, но и на Запад. В тех случаях, когда этот вопрос подспудно рассматривается, ссылки делаются не на опубликованные им на европейских языках статьи, а на их рукописные русскоязычные оригиналы, часть которых отложилась в фонде П. Н. Савицкого в ГАРФ (Ф. Р-5783). Такой подход едва ли оправдан (разве что только незнанием исследователями европейских языков, на которых увидели свет его статьи). Именно в обращении к этим публикациям в иностранных журналах видится одно из перспективных направлений дальнейшего изучения идеологии евразийского движения и роли в нем П. Н. Савицкого, особенно в 1930-е гг. Это очевидно даже при беглом взгляде на библиографию, который сразу же привлекает обилие его публикаций в эти годы в журналах Le Monde Slave, Slavische Rundschau, Sociálnί problémy, Akce kulturnί, sociálnί, politická , количественно преобладающих над русскоязычными работами этого времени. Это же относится и к приводимым в качестве приложения статьям П. Н. Савицкого в энциклопедиях. При оценке их значимости следует помнить о нормативном характере знания, включаемого в статьи для энциклопедических изданий, которые претендуют на строго научный характер. Тем более важным будет при их изучении определить, насколько в них проявились евразийские идеологемы, или их автор в данном случае строго следовал принципу научной объективности.

Публикации военного и послевоенного периода немногочисленны, тем более они должны привлечь пристальное внимание. Однако только стихотворения П. Н. Савицкого, изданные на закате жизни, лишь иногда используются исследователями для того, чтобы придать лиричность собственному изложению материала.

Раздел Posthumous хотя и не обозначен в библиографии, но легко вычленяется. Он состоит, главным образом, из современных публикаций рукописей не изданных при жизни работ, документов евразийского движения и писем. Значимость первых двух видов документов очевидна. Относительно писем следует сделать уточняющее замечание: они имеют в каком-то смысле ограниченный интерес для современных исследователей евразийства, что определяется характером методологических установок. Большинство их так или иначе ориентированы на новейшие подходы, которые обычно называют постмодернистскими. По крайней мере уже в самом указании на структурализм идеологии евразийства, признаваемый сегодня почти всеми, содержится негласное признание собственной постструктуралистской позиции, так как выявление структур невозможно без наблюдения их “поломки” (здесь даже защитники и апологеты евразийства вынуждены считаться с этим, так как они спорят с теми, кто видит эту поломку, т.е. ограниченность евразийского дискурса, подвергающегося деконструкции). При таком подходе “автор” давнымдавно “умер”, а значит, нет нужды искать следы рождения или развития той или иной его идеи в корреспонденции, она должна появиться сразу же, как из головы Минервы. Письма при этом остаются ценным источником для психологической характеристики отношений, во-первых, внутри евразийского движения (эту проблему поставил А. В. Соболев в наброске исследования, так и не доведенного до конца ¹⁰ ) и, во-вторых, к представителям других идейных течений. (Об этом применительно к взаимоотношениям “отцов и детей”, а точнее, к неприятию “ужасными детьми” “старых грымз” наиболее обстоятельно написал Е. А. Голлербах, ¹¹ хотя тема этим не исчерпывается. ) Поэтому можно только приветствовать включение в библиографию корреспонденции П. Н. Савицкого, публикации которой постоянно пополняются, благодаря в том числе и усилиям авторасоставителя. ¹²

Завершая рецензию издания библиографического указателя, можно, повидимому, утвердительно ответить на поставленный в начале вопрос: никакое комплексное исследование уже не изменит существенно наших знаний о мировоззрении П. Н. Савицкого. И в этом смысле можно говорить, что библиография завершает определенный, значимый этап изучения. Но, конечно же, оно будет продолжаться, так как, с одной стороны, не все детали прояснены до конца, а с другой – разносто ронность творческого наследия одного из лидеров евразийства остается соблазном для написания еще одной (а, может быть, и не одной) кандидатской (а, может быть, и докторской) диссертации. Главное, чтобы авторы новых работ не забывали обратиться к данной библиографии, как это нередко делают некоторые молодые незадачливые коллеги.