"Русский вопрос" в независимом Казахстане: История, политика, идентичность / Лит. обработка, науч by М. Ларюэль, С. Пейруз (review)

После распада Советского Союза в новых независимых республиках началось соперничество в области мифотворчества, сопутствующего процессу нациестроительства. В Казахстане, где до недавнего времени этнические русские составляли большинство, формирование нового государственного самосознания опиралось (как и в других постсоветских республиках) на принцип соответствия титульной нации, государства и территории. Вытеснение же из символического пространства Казахстана русских, а также ослабление их позиций не могло не обратить внимание как наблюдателей, так и активных участников игры. Самосознание, идентификация и новая роль народа, доминировавшего в советское время, ныне оказались объектом усиленной борьбы, в которой активно участвовали как казахские, так и русские стороны. Поддерживая тот или иной вариант примордиалистской "мифологии", местные акторы способствовали конструированию и распространению одних фактов и "забыванию" других. ² Таким образом, мифы о казахах как нации, неизменно существовавшей в течение тысячелетий, противопоставлялись мифам о создании государства русскими первопроходцами (С. 191).

В этом отношении книга Марлен Ларюэль и Себастьяна Пейруза "'Русский вопрос' в независимом Казахстане" оказалась не только ценным вкладом в изучение актуальных проблем нациестроительства в Казахстане, но помогла понять позиции противоборствующих сторон в формировании нового русского самосознания. Рассматривая "русский вопрос" в трансформации от момента приобретения независимости до сегодняшнего дня, авторы обращают особое внимание на аспекты мифологии, которые связаны с историей проникновения русских на современную территорию Казахстана. Речь идет о природе русского колониализма в Сибири и Центральной Азии, а точнее о современной интерпретации этого связующего звена русской идентичности с республикой и территорией. Поднимая вопросы прошлого, авторы анализируют настоящее и пробуют обрисовать возможные перспективы будущего русского сообщества в Казахстане.

Оценивая причины ухудшения позиций русских, авторы не дают простых ответов и готовых формул, а учитывают широкий спектр взаимозависимых переменных: от международных отношений, государственных решений, инициатив конкретных организаций до влияния бытовых стереотипов и уникальности отдельных судеб. Такой подход способствовал опровержению ряда мифов, в том числе "мифа о русских Казахстана как о едином, четко структурированном и осознающим свои трудности и цели сообществе (С. 37)". Кроме того, в отличие от большинства местных исследователей, которые по тем или иным причинам копируют казахоцентристскую или руссоцентристскую позицию, Ларюэль и Пейруз рассматривают "русский вопрос" в контексте широко понимаемой конструктивной парадигмы.

Также внимания заслуживает попытка авторов провести параллели между постсоветским Казахстаном и французской постколониальной Северной и Центральной Африкой. Показывая амбивалентность идентичности русских ("родина там, где человек родился, т.е. Казахстан, но отечество, откуда пришли родители, - это Россия"), авторы поднимают более широкую проблему "потери" идентичности (С. 284). Дилемма между национальной и государственной принадлежностью характерна для процесса деколонизации. Распад Советского Союза привел к утрате ранее существовавшей идентичности, а обретение новой требовало времени и кропотливых усилий заинтересованных. Авторы показывают многогранность этой трансформации, изучая дискурсы идентичности.

Ларюэль и Пейруз задаются вопросами, касающимися русского сообщества в Казахстане: какова судьба "русского вопроса" в социуме эпохи гибридного режима Нурсултана Назарбаева? Хотят ли все русские стать, подобно казахам, "государственно образующей нацией", или же, наоборот, предпочитают статус национального меньшинства с правами, которые диктовались бы политикой "позитивной дискриминации"? Или они видят себя диаспорой, ориентированной на Россию и считающей Казахстан страной временного проживания? Стремится ли, например, казачество стать своего рода политическим глашатаем, выступающим от лица всего русского сообщества, или разыгрывает особую, сепаратистскую карту? Ответы на эти и другие вопросы основываются преимущественно на материалах региональной прессы и книг, посвященных данной тематике. Основными источниками информации для Ларюэль и Пейруза стала издающаяся с 1994 г. газета русско-славянской организации "Лад", а также интервью и беседы с лидерами русско-славянских организаций и рядовыми жителями.

Монография состоит из введения, пяти разделов, заключения и библиографии. Приложение содержит исчерпывающую хронологию основных событий (1990-2006), а также таблицу со статистическими данными переписей населения и указатель имен.

Первый раздел книги "Пространство политики: национальный вопрос в контексте 'витринной' демократии" посвящен трансформации политической жизни Казахстана. От Советского Союза Казахстан унаследовал сильное русское меньшинство, этнокультурную пестроту и опасность раскола государства по линии, разграничивающей преимущественно славянский север и узбекско-казахский юг. Возможность конструктивной полемики часто блокировалась с обеих сторон - как казахскими, так и русскими националистическими организациями, и на этом фоне Назарбаев проводил взвешенную и примирительную политику. Однако официально воспеваемой концепции национального многообразия отводилась двойственная роль: она не только утверждала многообразие как норму, но в то же время служила своеобразным "пугалом", напоминая об угрозе возникновения конфликта на национальной и религиозной почве и оправдывая таким образом ограничения политических свобод. Укрепление власти президента привело к фактическому уничтожению демократической оппозиции. Это сопровождалось исчезновением "русского вопроса", да и этнического фактора как такового, из официальной политической жизни. Фольклоризация национальных проблем и смещение их на более "низкий", культурный, этаж позволило использовать национальный вопрос как инструмент легитимизации и укрепления личной власти Назарбаева. В новой ситуации русско-славянские организации оказались перед многочисленными дилеммами: имеет ли смысл открываться и идти на уступки, как строить отношения с другими объединениями и в каком направлении набрасывать близкие и далекие стратегии? Анализируя реакции русско-славянских организаций на новые вызовы, авторы одновременно стремятся ответить на вопрос о том, в какой степени они вообще отражают взгляды нескольких миллионов русских и/или славян?

Второй раздел "Ставка на 'казахизацию' страны. Два народа - два дискурса" посвящен русско-казахской борьбе за символическое пространство и процессу казахизации республики. После распада Советского Союза особенно важным для обеих сторон стало определение статуса языка и формы школьного образования. Соответственно в этом разделе монографии затронуты вопросы преподавания русского и казахского языка, рассмотрены последствия попыток казахизации школьного образования. Впрочем, главная проблема русского сообщества не сводилась к этим вопросам, а в гораздо большей степени определялась ростом авторитаризма. Институционализация клановых связей и закрепление клиентелистических отношений негативно отражались как на казахской демократической оппозиции, так и на меньшинствах. Этническим русским, пребывающим вне властных и клановых сетей, трудно было внедриться в финансово привилегированные сферы (подобная же картина наблюдалась и в сфере государственной службы).

Третий раздел "История и религия на службе самоутверждения русских" продолжает тему конкуренции за символическое пространство. Для независимого Казахстана ключевым вопросом стало создание нового государственнически-национального исторического нарратива. В процессе казахизации истории и территории новую интерпретацию получили вопросы русской колонизации и советского правления (например, был поставлен вопрос о геноциде). В противовес казахской версии истории возникла русская версия. Не имеющие "самостоятельной истории" казахстанские русские вдохновлялись российской националистической историографией. Тем самым они репродуцировали колониальное мышление со всеми свойственными ему атрибутами: реабилитацией имперского прошлого и ностальгией по советскому периоду. Для обеих сторон важной являлась увязка национальности с территорией, что легитимировало статус той и другой группы в государстве. Эти историографические споры были оторваны от личного опыта людей и основаны на неполных данных и предвзятом анализе фактов.

Ларюэль и Пейруз также рассматривают роль религии в самоутверждении русских, в частности попытку укрепления связи между русскостью и православием. Церковь стремилась позиционировать себя как основу русской идентичности в Казахстане, однако отказывалась лоббировать политические интересы прихожан. Возвращение к православным истокам в Казахстане происходило параллельно с реабилитацией ислама, отношение к которому в русском сообществе (как и к православию) было противоречивым. Восприятие ислама задавалось такими полюсами, как веротерпимый ислам казахов и "фундаменталистский" заграничный ислам.

Четвертый раздел "Казачество и территориальные интриги на севере Казахстана" посвящен феномену казачества и проблеме "казаки - русские". "Возрождение" казачества способствовало изменению системы ценностей, сформировалась потребность в новой идентичности, подогреваемая мечтами о возвращении к прежней социальной гармонии и обретению нового чувства коллективной принадлежности. Казаческое "возрождение" осмысливается авторами как попытка формирования национальной идентичности. Подчеркивая собственную этнокультурную специфику, казаки отделяли себя от русских, что ослабляло русское сообщество и было на руку властям, заинтересованным в нейтрализации его культурного и политического влияния.

Естественным следствием укрепления национального самосознания у казаков стало выдвижение территориальных требований. ³ Перед ними стояла дилемма: присоединиться к России (посредством отделения северных областей Казахстана) или добиваться автономии; быть лояльным России или Казахстану. Единодушия по данному вопросу не было как среди обычных людей, так и среди лидеров русских объединений.

Пятый раздел "Ни казахстанцы, ни россияне" затрагивает проблемы эмиграции в Россию и интеграции в Казахстане. Новые проблемы способствовали рождению новой идентичности - "русские зарубежья". Авторов интересует как те, кто намерен оставаться в Казахстане и не считает Россию своей родиной, так и те, кто какое-то время провел в России и вернулся, испытав шок от плохого приема. Терминологические споры о статусе таких русских относительно России и появившиеся новые дефиниции ("соотечественники", "диаспора", "русские зарубежья" или "русский мир") демонстрировали отсутствие у России четкой позиции относительно этой группы населения. Двойная игра Москвы, направленная одновременно на удовлетворение интересов лоббистских групп русских ближнего зарубежья и "растворение" их реальной проблемы среди проблем всей русской диаспоры (эмигрантов разных волн в Западной Европе, США, Канаде или Израиле), пробуждала у казахстанских русских чувство обделенности.

В итоге они оказались жертвой политического прагматизма двух заинтересованных государств. В настоящее время "русский вопрос" приобрел новую значимость, свидетельством чему стали, например, недавние события, связанные с протестной кампанией, последовавшей в Эстонии за переносом памятника советским воинам. Довольно жесткая риторика российских властей, подчеркивающая важность защиты прав соотечественников, зафиксировала, по мнению ряда наблюдателей, существенные изменения в их позиции по русским меньшинствам в постсоветских государствах. ⁴ Актуальность рецензируемой книге придает и ситуация, формирующаяся в Казахстане: в отличие от других центральноазиатских республик, именно здесь "русский вопрос" имеет стратегическое значение для России.

Но появление на русскоязычном рынке данной книги является важным событием не только в силу политической актуальности. В отличие от большинства местных публикаций, основанных на примордиалистском методе, эта книга вскрывает "русский вопрос" из перспективы конструктивного анализа. Она способствует плюрализации представлений о "русском вопросе" в Казахстане, добавляя принципиально важные аспекты, связанные с динамикой казахско-русской конкуренции.