In lieu of an abstract, here is a brief excerpt of the content:

Reviewed by:
  • Religion, Nation, and Secularization in Ukraine ed. by Martin Schulze Wessel, Frank E. Sysyn
  • Ирина Морозова (bio)
Martin Schulze Wessel and Frank E. Sysyn (Eds.), Religion, Nation, and Secularization in Ukraine (Edmonton and Toronto: Canadian Institute of Ukrainian Studies Press, 2015). 174pp. ISBN: 978-1-894865-38-8.

Книга “Религия, нации и секуляризация в Украине” представляет собой сборник материалов конференции под тем же названием, состоявшейся в 2010 г. в Мюнхене, благодаря поддержке Мюнхенского университета, Украинского свободного университета в Мюнхене и Карлова университета в Праге. Тема конференции рассматривалась в широкой временной перспективе – от Брестской Унии 1595–1596 гг. до 30-х гг. XX в. Столь же широки и территориальные рамки, не ограничивающиеся границами современной Украины и включающие Беларусь (как часть былой “Рутении”, противопоставляемой “Московии”).

В книгу вошли тексты девяти (из восемнадцати принявших участие в конференции) ученых, известных своими исследованиями по теме. Очевидно, составители должны были преодолеть неизбежную полифонию выступлений на конференции, чтобы предложить читателю целостный взгляд на ключевую проблему культуры и общества Нового времени – взаимоотношения религиозных и секулярных оснований национальной солидарности.1 При этом, за последние десятилетия сложилась обширная научно-исследовательская литература, посвященная рассмотрению этой проблемы именно применительно к Рутении как единому уникальному историко-культурному региону.2

В своей краткой и одновременно емкой рецензии на этот сборник, вышедшей в “Catholic Historical Review”, Андрий Крав-чук [End Page 265] объединил отдельные главы книги в три группы.3 Принимая предложенную Кравчуком схему, можно выделить в первой группе, посвященной историческому взаимодействию Польши и Украины на религиозно-национальном поле, главу Керстин Йобст (Kerstin Jobst) о трансрегиональном и транскультурном почитании архиепископа Иосафата (Кунцевича), а также подробное исследование польско-украинской историографии Брестской Унии Бурхарда Вёллера (Burkhard Wöller).

Вторая группа материалов сборника обсуждает роль клира в модернизации общества и проблему взаимодействия церкви и светской культуры в целом. Михаэль Мозер (Michael Moser) пишет о роли греко-католических священников Галиции в формировании современного стандарта украинского языка. Тобиас Грилл (Tobias Grill) – о раввинах как проводниках модернизации на украинских землях в XIX в. Исследование Фрэнка Сысына (Frank Sysyn) посвящено священнику Греко-католической церкви Михайлу Зубрицкому, его вкладе в процесс преобразования религиозной идентичности в национальную среди греко-католиков Галиции.

Материалы третьей группы фокусируются на противоречиях и конфликтах религиозности, этничности и секулярности в XX веке в глокализованном (от универсального до локального) контексте. В главе Лилианы Хентош (Liliana Hentosz) речь идет о позиции Ватикана в польскоукраинской войне 1918–1919 гг. Олег Павлышин (Oleh Pavlyshyn) рассказывает о том, что вопрос реформы календаря дебатировался среди греко-католиков в первой трети ХХ в. как важный фактор самопозиционирования между польскими католиками и Русской православной церковью. Марта Богачевская-Хомяк (Martha Bohachevsky-Chomiak) вскрывает историю конфликтов между украинским греко-католическим духовенством и мирянами. Заключительная глава Леонида Хереца (Leonid Heretz) основана на исследовании устной истории в прикарпатских селах и выявляет проявления секуляризации в местном фольклоре.

Общей начальной точкой отсчета истории, с разных сторон реконструируемой авторами сборника, является Брестская уния 1596 г. В трагических обстоятельствах ухода из жизни архиепископа Иосафата, замечает Керстин [End Page 266] Йобст, проявился характер унии как инициативы сверху, а не снизу (P. 4). В XIX веке почитание архиепископа Иосафата обрело отчетливые антирусские, националистические черты, что, в свою очередь, вызвало враждебное отношение русской православной церкви к персоне архиепископа. Бурхарду Вёллеру приходится иметь дело с еще более поляризованными взглядами на унию, высказывавшимися историками двух прошлых столетий, дополнительно разделенными приверженностью разным политическим взглядам. Дифференцированными были оценки унии даже российскими церковными авторами, что зависело от положения, занимаемого ими в церковной иерархии (см., например, P. 31). Для “русинской историографии” определяющим фактором при характеристике унии было восприятие роли казачества в истории ее заключения (P. 34). Отношение к унии менялось в зависимости от обстоятельств. Во время Первой мировой войны Брестская уния интерпретировалась “Союзом за освобождение Украины” как “якорь спасения” для Украины, сохранивший страну как часть Запада в противовес азиатской России (P. 37). И если для польской историографии уния имела, главным образом, политическое значение, для “русинских” исто риков во второй половине XIX века важнее был национальный контекст (P. 37).

Авторы сборника демонстрируют взаимопроницаемость границ религиозности, этничности и секулярности и взаимосвязанность этих феноменов. Так, в главе Михаэля Мозера показана роль греко-католического духовенства в формировании современного стандарта украинского языка, традиционно рассматривавшегося как сугубо светский процесс. В частности, отмечается вклад российского еп. Виталия (Гречулевича), перу которого принадлежат пользовавшиеся популярностью и неоднократно переиздававшиеся сборники проповедей на украинском языке. Успех проповеди, подчеркивал еп. Виталий, заключается в способности священника говорить на языке, близком и понятном сердцу народа (P. 45). Что же касается греко-католических клириков Галиции, то они внесли вклад в развитие украинского языка и национальной идентичности своими публикациями, в том числе, и на светские темы (Pp. 48–57). В России участие православного священства в создании общеукраинского мастернарратива было менее значимым и ограничивалось пастырской деятельностью. Зато мирянами предпринимался перевод Библии в попытке обоснования сакраль-ности [End Page 267] украинского языка – ср. программный документ КириллоМефодиевского общества “Книга бытия Украинского народа” (“Закон божий”), составленный Н. И. Костомаровым и Н. И. Гулаком. Сакрализация украинского национального движения отвечала духу времени, когда национализм воспринимался однозначно как освободительный и демократический проект. Этому дискурсу оказались подвержены и клирики (P. 58).

Переплетение сакрального и секулярного наглядно вскрывается Тобиасом Гриллом на примере еврейского реформистского движения XIX в. Зародившись в Германии, Хаскала распространилась в Восточной Европе, включая габсбургскую Восточную Галицию и Юго-Запад Российской империи. Автор рассматривает эффект Хаскалы в религиозной практике, образовании, благотворительности и политике. Вмешательство в религиозную традицию (ведение службы на немецком языке) являлось актом секуляризации, но одновременно преследовало сугубо духовные цели – оживление религиозного чувства, привлечение к вере молодежи, повышение образовательного уровня общины. В Российской империи реформаторские раввины не из числа выходцев из Германии использовали русский язык вместо немецкого. В сфере образования модернизация проявилась, в частности, в том, что религия становится школьным предметом, наравне с другими, – что означало шаг в сторону секуляризации. Значительные перемены происходят и в восприятии благотворительности, которая растождествляется с традиционной религиозной практикой и приводит к формированию современного типа благотворительных обществ. В качестве примера политических последствий реформы иудаизма Грилл приводит публикации одесского казенного раввина Шимон-Арье Швабахера (выходца из Германии), который отстаивал приоритет общечеловеческих ценностей над “национальными” (Pp. 79–80).

В заключение хотелось бы отметить, что сборник производит на редкость целостное впечатление. В этом безусловная заслуга его редакторов, Мартина Шульце-Весселя и Фрэнка Сысына. Многомерный подход авторов к феноменам религии, этничности и секулярности позволяет им наглядно продемонстрировать конструируемый характер нации (хотя это не является специальной целью издания), а также амбивалентность и многообразие феномена религиозности. Весьма полезным было бы издание перевода сборника на русском языке. [End Page 268]

Ирина Морозова

Ирина МОРОЗОВА, кандидат культурологии, доцент, Челябинский государственный институт культуры, Челябинск, Россия. mo-rel@mail.ru

Irina MOROZOVA, Candidate of Sciences in Cultural Studies, Associate Professor, Chelyabinsk State Institute of Culture and Arts, Chelyabinsk, Russia. mo-rel@mail.ru

Footnotes

1. Из работ последнего времени на эту тему отметим: Ch. Taylor. A Secular Age. Cambridge, MA, 2007 (украинский перевод: Ч. Тейлор. Секулярна дроба. Книга перша. Киев, 2013; русский перевод: Ч. Тейлор. Секулярный век. Москва, 2017); А. Миллер. Нация, или могущество мифа. Санкт-Петербург, 2016.

2. См.: J.-P. Himka. Religion and Nationality in Western Ukraine: The Greek Catholic Church and the Ruthenian National Movement in Galicia, 1870–1900. Montreal, 1999; V. Naumescu. Modes of Religiosity in Eastern Christianity: Religious Process and Social Change in Ukraine. Münster, 2007; Dominique Arel and Blair A. Ruble (Eds.). Rebounding Identities: The Politics of Identity in Russia and Ukraine. Washington, DC, 2006; Michal Wawrzonek. Religion and Politics in Ukraine: The Orthodox and Greek Catholic Churches as Elements of Ukraine’s Political System. Cambridge, 2015.

3. Andrii Krawchuk. Review: Religion, Nation, and Secularization in Ukraine, ed. by Martin Schulze Wessel and Frank E. Sysyn // The Catholic Historical Review. 2016. Vol.102. No. 3. Pp. 585–586.

...

pdf

Share