Na Drugi Pogled: Prilog Studijama Nacionalizma by Milan Subotić (review)

414 Рецензии/Reviews Максим КИРЧАНОВ Milan Subotić, Na Drugi Pogled : Prilog Studijama Nacionalizma (Beograd: Institut za filosofiju i društvenu teoriju: “I. P. Filip Višnijć,” 2007). 239 S. Bibliografija. ISBN: 978-86-82417-16-3. В исследованиях, посвящен- ных национализму, общепри- нятой стала констатация того факта, что национализм и исто- рические исследования связаны самым тесным образом. Классик националистических исследо- ваний Энтони Смит пишет, что “история национализма – это в такой же степени история тех, кто о нем повествует… историки играют выдающуюся роль среди создателей и приверженцев на- ционализма”.1 Подчеркивая связь национализма с исторической наукой, один из ведущих укра- инских американских историков, Зенон Когут, прямо указывает на то, что “восприятие истории было и остается основным полем битвы за идентичность”.2 К третьей группе источников относится монографическая ли- тература известных историков, о которой я уже упомянул. Собрав и проанализировав все эти материалы и документы, Скелвис сумел воссоздать картину человеческого цинизма и пре- ступления, картину человеческой трагедии. В завершение хочется отме- тить две, на мой взгляд, важные вещи, связанные с рецензируе- мой книгой. Книга независимого исследователя и пережившего Холокост человека помогает нам глубже разобраться в действиях и мотивах нацистского режима, направленных на уничтожение европейских евреев. Эта книга яв- ляется одновременно прекрасным историческим исследованием и памятником тем, кто погиб, а также данью памяти и признатель- ности тем, кто выжил в лагере смерти Собибор. 1 Э. Д. Смит. Национализм и историки // Нации и национализм. Москва, 2002. С. 236. 2 З. Є. Когут. Історія як поле битви: Російсько-українські відносини та історична свідомість у сучасній Україні // З. Є. Когут. Коріння ідентичності: Студії з ранньомодерної та модерної історії України. Київ, 2004. С. 219. 415 Ab Imperio, 4/2007 3 В связи с этим упомянем сборник статей “Исторические мифы на Балканах”, изданный Институтом истории в Сараево. На стыке националистического и научного дискурса пребывают статьи Д. Агичича (D. Agičić. Bosna ja naša! Mitovi i stereotipi o državnosti, nacionalnom i vjerskom identitetu te pripadnosti u novijim udžbenicima povijesti // H. Kamberović (Ed.). Historijski mitovi na Balkanu. Sarajevo, 2003. S. 139-160),A. Антича (A.Anti. Evolicija i uloga tri kompleksa istorijskih mitova u Srpskom akademskom i javnom mnenju u poskednih deset godina // Ibid. S. 259-290), И. Голдстейна (I. Goldstein. Granica na Drini – znaenje i razvoj mitologema // Ibid. S. 109-138), И. Жанича (I. Žanić. Simbolični identitet hrvatske u trokutu RaskrižjePredzi đe-Most // Ibid. S.161-202), У. Бруннбауера (U. Brunnbauer. Drevna nacionalnost i vjekovna borba za državnost: Historiografski mitovi u Respublici Makedoniji // Ibid. S. 291-305). 4 Российские исследователи Балкан нередко сводят историю к сфере проявления националистического / национального чувства. См.: В. Лаврентьев. Попытка Срби- ка с помощью исторических понятий обосновать австрийскую идентичность как часть имперской // Российско-австрийский альманах: Исторические и культурные параллели. Вып. 1. Москва, Ставрополь, 2004. С. 233-246; С. А. Романенко. Монар- хия Габсбургов, Средняя Европа и обретение Хорватией независимости // Там же. С. 247-261; М. В. Кирчанов. Национальная парадигма и язык написания истории (болгаризируя историю Македонии) // Отечественная и зарубежная история: Про- блемы, мнения, подходы. Пятигорск, 2006. Вып. 6. С. 273-287. 5 На протяжении 1990 – 2000-х гг. в Сербии и Хорватии вышел ряд интересных работ. См.: V. Ilić, S. Cvejić. Nacionalizam u Vojvodini. Beograd, 1997; Idem. Manjine i izbeglice u spletu etnonacionalističke Radikalizacije. Beograd, 2000; D. Janjić. Kosovo između sukoba i dijaloga. Beograd, 2005; S. Puhalo. Etnička distanca građana Republike Srpske i Federacija BiH prema graanima bivše SFRJ. Banja Luka, 2003; J. Živković. Manjine i regionalizam. Niš, 2005. ма и становления идентичностей.4 Среди республик бывшей Югославии Сербия имеет устой- чивые традиции изучения на- ционализма, результаты кото- рых практически не известны российским гуманитариям.5 За- родившись в полемике с хорват- ским национализмом, сербские штудии прошли в своем развитии трудный путь от политической ангажированности до научной объективности и попыток ин- теграции западных методик в исследовательский инструмен- тарий. Подтверждением этому Эта связь национализма и на- писания истории особенно четко, но вместе с тем и болезненно ощущается и просматривается в современных балканских исто- риографиях. Македонские, серб- ские, хорватские, боснийские историки этого и не отрицают, превращая исторические иссле- дования в сферу развертывания и доминирования националисти- ческого нарратива.3 Российский исследовательский дискурс также не избежал увлечения интерпрета- цией историописания на Балканах в контексте развития национализ- 416 Рецензии/Reviews 6 Принимая во внимание, что в 1990-е годы была прервана традиция переводов с сербского и хорватского языков на русский, а балканские исследователи сегодня знакомы только узкому кругу специалистов, следует сказать несколько слов об авторе рецензируемой книги. Милан Суботич (род. в 1956 г.) является ведущим научным сотрудником Института философии и общественной теории в Белграде, доктором политологии. Он начинал карьеру как исследователь сербской политиче- ской либеральной традиции (M. Subotić. Sricanje slobode: Studije o počecima liberlne političke misli u Srbiji XIX veka. Beograd, 1992). Известен также своими работами, посвященными русской интеллектуальной и политической истории (M. Subotić. Tumači ruske ideje. Beograd, 2001; Idem. Put Rusije: evroazijsko stanovište. Beograd, 2004). Суботич принадлежит к поколению сербских интеллектуалов, говорящих по-русски, но не идеализирующих Россию. 7 Суботич – далеко не первый автор, который обратился к балканскому аспекту “воображаемой географии”. С другой стороны, он один из наиболее талантливых и оригинальных популяризаторов и интерпретаторов западных концепций в со- временной сербской историографии (наиболее известные западные концепции см.: L.Wolff. Inventing Eastern Europe: The Map of Civilization on the Mind of the Enlightenment. Stanford, 1994; M. Todorova. Imagining the Balknas. New York, 1997; Eadem. Šta je istorijski region // Reč. 2005. No. 73. S. 81-96). может служить рецензируемая книга сербского историка Милана Суботича “Другой взгляд: опыт исследования национализма”, представляющая собой собрание как ранее опубликованных, так и оригинальных статей и эссе автора.6 В первой части книги Субо- тич анализирует особенности регионального политического, исторического, культурного и интеллектуального воображе- ния, пытаясь выяснить, как по- стоянная рефлексия балканских интеллектуалов привела к по- явлению особой “символической географии европейского про- странства”.7 Во второй части он возвращается к известному спору двух классиков исследований на- ционализма Э. Геллнера и Э. Сми- та относительного того, “имеют ли нации пупки”. В третьей части освещаются различные дискурсы национализма и их преломления в балканских и европейских интеллектуальных традициях. Проблемы соотношения между коммунизмом и национализмом – центральный сюжет четвертой части книги. В пятой сербский исследователь пытается проана- лизировать новейшие трансфор- мации национализма в контексте глобализации. Рецензировать сборник, со- стоящий из разнородных текстов и эссе, – сложная задача. Поэтому сосредоточим внимание на узло- вых проблемах, которые затраги- вает Суботич. 417 Ab Imperio, 4/2007 Анализируя проблемы “во- ображаемой географии”,8 он по- лагает, что восточноевропейские интеллектуалы воображали свой регион как географическую и культурную общность (S. 12). В этой перспективе балкан- ская Сербия в чем-то похожа на балтийскую Литву: литовский мыслитель Ричардас Гавелис констатирует, что в свое время исторические обстоятельства вы- бросили Литву за орбиту западной модели развития.9 Сербский исто- рик пытается проанализировать схожую проблему в балканской перспективе. Географическое во- ображение в Сербии, которая на протяжении ее истории испытала мощное влияние со стороны ев- ропейской и восточной культуры, по его мнению, представляет со- бой не что иное, как постоянные интеллектуальные рефлексии,10 в результате которых то или иное сообщество приписывает себе общие нарративы, образующие в результате идентичность (S. 15). Подобно современному ли- товскому историку Леонидасу Донскису, который вписывает Литву в центральноевропейский контекст, Суботич пытается ин- тегрировать Сербию в вообража- емую Центральную, Восточную и Балканскую Европу. В данном случае, вероятно, уместна парал- лель между уже ставшей клас- сической книгой Эдварда Саида “Ориентализм”, которая переве- дена и на сербский язык.11 Если Саид показывает, как европейцы в контексте своего европейского опыта воображали и искусственно конструировали для себя Восток, то Суботич конструирует и сумми- рует сербские нарративы о Цен- тральной Европе, точнее – о месте Сербии в этом регионе. В его представлении сербский дискурс 8 Написание “воображаемой географии” Сербии остается актуальной задачей для сербских интеллектуалов. Из крупных работ мы можем упомянуть исследова- ние Ц. Джерича и М. Живковича. См.: C. Đerić. Pr(a)vo lice množine. Kolektivno samopoimanje i pedstavlenje: Mitovi, karakteri, mentalne mape i stereotipi. Beograd, 2005; M. Živković. Nešto izneđu simbolička geografija Srbije // Filozofija i društvo. 2001. Vol. XVIII. S. 73-110. 9 R. Gavelis. Kultūrinė situacija: Vakarai ir Lietuva // Metmenys. 1993. Vol. 64. Pp. 80-81. 10 Современные сербские историки предпринимают попытки написать историю Сербии и в контексте интеллектуальной истории. См.: S. Divjak (Ed.). Nacija, kultura, graрanstvo. Beograd, 2002. 11 Хорватское издание, ставшее одним из первых в Восточной Европе переводов книги Э. Саида, вышло в 1999 г., а сербское – в 2000 г. На хорватском и сербском языках доступны и другие работы Саида. См.: E. Said. Krivotvorenje islama: Kako mediji i stručnjaci određuju na koji vidimo ostatak svijeta. Zagreb, 2003; E. Said. Kultura i imperijalizam. Beograd, 2002. 418 Рецензии/Reviews восприятия Центральной Европы формировался на стыке сербско- го православного и хорватского католического контекста истории Балкан, а Сербия преподносится как культурное пограничье.12 Культурное воображение, в свою очередь, является важней- шим шагом к формированию комплекса нарративов в рамках того или иного интеллектуаль- ного сообщества, представители которого формируют идеальный образ региона, свое “вообража- емое сообщество”.13 Балканы развивались как классическое воображаемое сообщество, ис- пытавшее значительное влияние т.н. “окраинного менталитета” (S. 38), что, в частности, проявилось в многочисленных интеллекту- альных дискуссиях между хорват- скими и сербскими либералами, “правашами”, югославистами, сербскими и хорватскими наци- оналистами относительно того, в каком направлении (европей- ском и/или балканском) должны развиваться балканские страны. Показательна попытка Суботича (правда, совсем не оригинальная для сербской современной исто- риографии14 ) проанализировать в контексте западных теорий на- ционализма15 развитие сербской нации и сербского национализ12 Метод, предложенный Саидом, оказался востребованным среди хорватских и сербских интеллектуалов. См.: M. Bakić-Hayden. Reprodukcija orijentalizma: Slučaj bivše Jugoslavije // Libra libera: Uvod u pozitivnu geografiju (см.: http://www.jedinstvo. hr/libra//index.php?object=milica-bakichayden-reprodukcija-orijentalizma-slucaj-bivsejugoslavije . Последний раз проверялась 10 февраля 2008 г.); S. Dragojević. Multikulturalizam , interkulturalizam, transkulturalizam, plurikulturalizam: Suprotstavljeni ili nadopunjujući koncepti // J. Čačić-Kumpes (Ed.). Kultura, etničnost, identitet. Zagreb , 1999. S. 77-90. См. также: G. Spivak. Kritika postkolonijalnog uma: Ka istoriji sadašnjosti koja nestaje. Beograd, 2001. 13 В данном случае Суботич в целом идет вслед за работами европейских истори- ков, написанных в контексте “воображаемой географии”. Некоторые из этих работ переведены на сербский язык. См.: T. Eš. Da li postoji Srednja Evropa // Pismo. 1988. Vol. 13. S. 199-219; T. Eš. Gde je sada Srednja Evropa // Istorija sadašnjice: Eseji, skice i izveštaji iz Evrope devedesetih. Beograd, 2002. S. 411-425. 14 Большинство современных исследований национализма в Хорватии и Сербии выдержано в духе западных теорий и концепций: хорватские и сербские историки активно используют западный методологический инструментарий и методологи- ческий аппарат. См. напр.: С. Миладиновић. Питање социјалног идентитета наци- ональних мањина и евроинтеграцијски процеси у Србији // Социолошки преглед. 2006. № 2. С. 207-245; Л. Топић. Национализација или денационализација: Дилема на прелазу векова // Социолошки преглед. 2002. № 3-4. С. 405-414. 15 Критическое переосмысление подходов англо-саксонской историографии см., например, в: V. Katunarić. Sporna zajednica: Novije teorije o naciji i nacionalizmu. Zagreb, 2003. 419 Ab Imperio, 4/2007 ма.16 Такой подход демонстрирует, насколько глубоко современная сербская интеллектуальная тра- диция связана с европейской и американской историографией. Суботич далеко не оригина- лен, продолжая в значительной степени традицию, заложенную британским историком черно- горского происхождения Джоном Пламенацем (1912-1975),17 писав- шим о промежуточном положении балканских национализмов между западным и восточным варианта- ми в силу того, что и сербский, и хорватский национализм знали как относительно либеральные, европейские этапы в своей исто- рии, так и “азиатские” периоды массовых этнических чисток (S. 106-110). Широко оперируя западным методологическим инструментарием, Суботич ана- лизирует развитие воображаемой географии и настаивает, что от- носительно Балкан может быть использована дихотомия Запад – Восток (S. 22-23) в контексте отношений центра и периферии, что интересно на фоне многочис- ленных противоречий, например между хорватскими и сербскими интеллектуалами относительно политического доминирования и культурного лидерства не просто на Балканах, но и в распавшейся СФРЮ, с ее региональными и интеллектуальными противоре- чиями, а также в связи с невоз- можностью четкой интерпретации местного националистического опыта в контексте приморди- алистской или модернистской парадигм (S. 66-67). Суботич пытается показать, как эти противоречия разви- вались в контексте дихотомии коммунизм – национализм. Он исходит из предположения, что в Восточной и Центральной Ев- ропе (к которой он относит и Балканы18 ) коммунизм был тем 16 Суботич активно цитирует западных классиков исследований национализма. В 1990-е гг. на сербском и хорватском языках вышли переводы наиболее значимых трудов. Современный сербский дискурс восприятия национализма в значительной степени уже интегрирован в мировой контекст. См. переводы классиков: E. Hobsbaum. O istorije. Beograd, 2003; Idem. Nacije i nacionalizam od 1780. Zagreb, 1993 (Beograd, 1996); E. Gellner. Uvijeti slobode: Civilno društvo i njogovi suparnici. Zagreb, 2001; E. Gellner. Nacije i nacionalizam. Beograd, 1997; V. Golsvorti. Izmišljanje Ruritanije: Imperijalizam mašte. Beograd, 2002;A. Hastings. Gradnja nacionaliteta. Rijeka , 1997; V. Kymlicka. Etnički odnosi i zapadna politička teorija // Habitus. Novi Sad, 1999. S. 1-52; D. Noris. Balkanski mit: Pitanja identiteta i modernosti. Beograd, 2002. 17 J. Plamenatz. Two types of Nationalism // E. Kamenka (Ed.). Nationalism: The Nature and Evolution of an Idea. London, 1973. Pp. 24-36. 18 В сербском интеллектуальном сообществе идет весьма оживленная дискуссия о месте и роли Сербии на Балканах и в более широком контексте – в Центральной Европе. Эта дискуссия стала возможной в период кризиса режима Слободана 420 Рецензии/Reviews фактором, который ускорил темпы модернизации, оказав значитель- ное стимулирующее влияние на процессы национальной консоли- дации традиционных сообществ, что в итоге привело к их выде- лению из региона (например, в случае с Хорватией, Македонией и Словенией из Балканского, а в случае, скажем, с Украиной – из Восточной Европы в целом) в виде национальных государств (S. 60-62). Национальному выде- лению и дальнейшему развитию “воображаемых географий” пред- шествовал процесс постепенной национализации коммунизма, что было неизбежным, поскольку отцы современной левой мысли, германские философы, не были чужды немецкого национализма (S. 144-145). В такой ситуации судьба многонациональных фе- дераций, которые были созданы режимами левого толка, оказалась в значительной степени сходной: и советские, и югославские вла- сти пытались не столько решить национальный вопрос, сколько найти пути его инструментализа- ции (S. 157), используя различные интеграционные и ассимиляци- онные стратегии, сочетая их с созданием и выделением респу- блик по национальному признаку (S. 152-153). В глазах местных коммунистических лидеров и теоретиков подобная политика не представлялась опасной. В период существования авторитарных ре- жимов причин для беспокойства было мало в силу ограниченности статуса югославских и советских республик. Вписывание новых государств, появившихся после распада СФРЮ и СССР, в уже сложивше- еся пространство привело к значи- тельной ревизии “воображаемой географии” Восточной Европы и Балкан. Появление новообразо- ваний на карте было, к тому же, отягощено взаимными историче- скими и политическими претен- зиями, невозможностью создать этнически чистые, гомогенные национальные государства. По- литическое развитие Балканского региона после распада Югосла- вии, этнических конфликтов и косовского кризиса поставило развитие Сербии и ее соседей (в первую очередь, Хорватии) в за- висимость от националистической динамики, с одной стороны, и про- цессов строительства националь- ного государства европейского типа, с другой (S. 200-202). В этой Милошевича, а после его свержения и военной операции НАТО споры среди сербских интеллектуалов обрели открытую форму. Распад Югославии заставил сербских интеллектуалов по-иному взглянуть на место и предназначение своей страны. См.: Č. Koprivica. Povijesno nasleđe Srednje...