Да гiсторыi беларускае лiтаратуры по Антон Адамовiч (review)

494 Рецензии/Reviews нутые в книге, порой остаются просто “казусами” и не выводят на большие проблемы. Тем не менее книгу Кошелевой следует признать очень удачным образцом микроисторического исследования. О теоретической стороне микроистории и о возмож- ности применения этого подхода к отечественной истории говори- лось давно, но монографии такого плана все еще единичны. Остается приветствовать выход в свет дан- ного исследования и пожелать его автору дальнейших успехов. Александр ГРОНСКИЙ Антон Адамовiч. Да гiсторыi беларускае лiтаратуры. Менск: Выдавец “Зьмiцер Колас”, 2005. 1464 с. Именной указатель. ISBN: 985-90050-3-6. Судьба Антона Адамовича может служить одной из много- численных иллюстраций судьбы белорусского интеллигента ХХ в. Выходец из простой семьи, он оказался одним из тех, кому революция дала возможность реализоваться в белорусском движении. Деятельность Адамо- вича можно разделить условно на два периода: до 1941 г. и после него. Причем первый период был несоизмеримо короче второго. В рецензируемой книге представ- лено всего 9 текстов Адамовича советского периода. Остальные 48 вышли позже (не считая автобио- графии, которая к научным тек- стам не относится), т.е. в период оккупации Белоруссии немцами в 1941-1944 гг. и в эмиграции. Относительно малое наследие Адамовича советского периода объясняется тем, что, начав печа- таться в 1926 г., он был арестован в 1930 г. советскими спецслужбами. Литературная критика совет- ского периода, вышедшая из-под пера Адамовича, строилась по однотипной схеме. Начинающий критик анализировал творчество белорусских авторов, громогласно осуждая их за “есенинщину”, ро- мантизм, мистику и т.д. – в общем, за все, мешавшее строить “светлое социалистическое будущее”. В конце Адамович одним предло- жением отмечал, что автор всё же имеет потенциал, если исправит- ся. Особняком стояла, пожалуй, только книга о творчестве М. Го- рецкого. Достаточно талантливый автор Горецкий написал историю белорусской литературы, которая подверглась критике со стороны многочисленных литературове- дов. Адамович, защищая писателя, признавал, что критика Горецкого как историка литературы ударила и по Горецкому-литератору. 495 Ab Imperio, 2/2007 В 1938 г. Адамовича выпусти- ли из тюрьмы и, судя по всему, использовали как агента. В 1941 г. Белоруссия была оккупирована немецкими войсками, и для него начался новый этап работы. Этот период деятельности Адамовича, несомненно, более интересен, поскольку он смог отойти от тех шаблонов, которые навязывала советская идеология. В частности, он попытался обосновать притяза- ния белорусов на достижения вос- точнославянской письменности. Данная тема поднималась им и в эмиграции. Наиболее ярко это проявля- ется при интерпретации одного из памятников древнерусской литературы – “Слова о полку Игореве”. У Адамовича “Слово” становится “знаменитым произ- ведением древней белорусской и украинской литературы” (C. 316), “своего рода белорусско-укра- инской ‘Песней о Роланде’” (C. 321), “произведением тогдашнего белорусского народного героико- исторического эпоса”, к которому добавлены “некоторые украин- ские произведения”, скомпилиро- ванные неизвестным украинским автором (C. 321). Нужно заметить, что ещё в начале ХХ в. академик Е. Карский указывал, что в белорус- ском фольклоре нет героических произведений, которые исчезли в результате “более тесного обще- ния с Польшей”,1 поэтому искать какую-то героику в белорусском фольклоре бессмысленно. Однако у Адамовича князь Игорь оказы- вается белорусом, точнее “князем белорусского племени северян” (C. 321). Таким образом, история древней Руси представляется как история Белоруссии, в которой на правах “младших братьев” разре- шено присутствовать украинцам. Что же касается русских, то, судя по научным поискам Адамовича, они ничего не внесли в копилку средневековой литературы. Интересно рассуждает фило- лог Адамович о белорусском языке, который он находит уже в Х веке, когда, по его мнению, белорусский и церковнославян- ский языки не были очень далеки друг от друга (С. 320). Именно на церковнославянском языке было написано “Слово о полку Игореве”, но “в чужой церковнос- лавянский язык сильно проникает стихия народного белорусского (и меньше – украинского) языка” (C. 321). Хотя по некоторым исследо- ваниям, доподлинно известным Адамовичу (Карский и др.), бело- русский язык не обнаруживается не только в Х веке, но и в 20-е годы ХХ века.2 1 Я. Карскі. Беларусы. Мінск, 2001. С. 554. 2 Вообще же, по мнению некоторых современных ученых, белорусский этнос не был сформирован даже в конце XVII в. См., например: І. Ласкоў. Да пытання аб этнагенезе беларусаў // Беларусіка=Albaruthenica. Мiнск, 1993. Кн. 2. С. 84. 496 Рецензии/Reviews Довольно отчетливо идеологи- ческая составляющая в наследии литератора проявилась в большой работе “Супраціў саветызацыі ў беларускай літаратуры (19171957 )” (“Сопротивление совети- зации в белорусской литературе (1917-1957)”), предваренной эпи- графом: “Памяти моего Дорогого Друга Адама Бабареко, который погиб в советской тюрьме в 1938 году” (C. 728). Эпиграф интересен некоторым цинизмом, поскольку в гибели “дорогого друга” Бабареко был элемент вины самого Адамо- вича. Во всяком случае, протокол допроса Адамовича и обвинения, выдвинутые через месяц в адрес Бабареко, очень похожи (С. 1377). Судя по всему, филолог Адамович помог чекистам своими показани- ями сформулировать обвинения. Допрос Адамовича произошел за месяц до ареста друга, а обви- нение самому Адамовичу так и не вынесли.3 Возникает одно из возможных предположений, что Адамович давал показания только лишь для того, чтобы найти повод для привлечения Бабареко. Упомянутая выше работа яв- ляется произведением достаточно интересным с точки зрения ин- терпретации деятельности пред- ставителей советской белорусской литературной элиты. Адамович доказывает, что все более-менее серьезные литераторы практиче- ски в каждом своем произведении закладывали скрытую критику советской власти. Порой доказа- тельства этого доходят до совер- шенно странных натяжек. Напри- мер, любое описание природных явлений, по мнению Адамовича, нужно воспринимать как скрытую борьбу с советской властью (С. 733). Он резко отрицает всякую связь образов грозы, бури, весны с модным тогда европейским символизмом, а также обвиняет в “школьном смешении понятий ал- легории и символа” тех, кто такие связи находит (C. 733). Обвинив остальных критиков в непрофес- сионализме, Адамович предпри- нял интересную расшифровку фразы белорусского поэта В. Дубовко “После осени будет весна” и усмотрел в метафоре осени Октябрьскую революцию, а весну, видимо, трактовал как возрождение белорусского госу- дарства (С. 734). Если учитывать, что первое объявление незави- симости Белоруссии произошло в марте 1918 г., тогда аллегория приобретает еще больший анти- большевистский подтекст. Еще бо- лее странным кажется объяснение Адамовичем переводов на бело- русский язык мирового литератур- ного наследия. Оказывается, что перевод “Слова о полку Игореве” 3 М. Ількевіч. Таямніца кіраўскага арышту Антона Адамовіча 1937 году //ARCHE. 2006. № 7-8. С. 58. 497 Ab Imperio, 2/2007 отображает события гражданской войны. Антибольшевистскую на- правленность имеют и переводы на белорусский язык таких про- изведений, как “Эрос и Психея”, “Парижская коммуна”, стихов Шевченко и даже “Медного всад- ника”.4 Доктор наук Адамович, стараясь доказать свою гипотезу, не стесняется в средствах, ис- пользуя в качестве доказательств сомнительные интерпретации. В итоге наряду с научными подхо- дами, а иногда и вместо них Ада- мович через свои тексты транс- лирует определенную идеологию, которая с помощью научного аппарата приобретает вид науч- ных произведений. Не случайно подобные тексты, связанные с по- пыткой доказать “белорусскость” того или иного явления в истории, можно рассматривать как образцы исторической беллетристики, или, другими словами, сквозь призму процесса создания художествен- ных историеобразных мифов. Тем не менее “Сопротивление советизации”, по мнению бело- русских критиков конца ХХ в., является исследованием “высо- кого научного достоинства”, хотя отмечается при этом, что Адамо- вич “временами преувеличивает степень сопротивления литера- торов…”5 . В современной бело- русской историографии вообще принято возводить откровенно идеологические произведения в ранг научных достижений. Это происходило с любой работой, укладывавшейся в контекст на- ционалистического мировоззре- ния. Причём аналогичные работы оппонентов клеймились как анти- научные. В своих работах Адамович абсолютно не анализировал идео- логию противников белорусского национализма, хотя постоянно критиковал их. Однако это про- блема не только конкретно Ада- мовича, но и подавляющего боль- шинства представителей элиты, носителей белорусского национа- листического сознания. В частно- сти, для Адамовича приверженцы западнорусской и большевистской идей представляются не только похожими, но и родственными 4 Мой друг, будучи студентом, перевел “Медного всадника” обратно на русский. Кроме смеха, этот перевод ничего не вызвал, поскольку в белорусском языке тогда не существовало средств передачи высокого стиля. Поэтому и собственно перевод на белорусский был переводом на обычный бытовой, разговорный язык, которым пользовались создатели белорусских грамматик. Перевод “Медного всадника” на белорусский в довоенный период имел целью познакомить белорусскоязычного читателя с достижениями мировой классики. Находить в этом какую-то скрытую оппозицию советской власти, по крайней мере, смешно. 5 М.Л. Іваноў, А.В. Мальдзіс. Адамовіч Антон // Энцыклапедыя гісторыі Беларусі. У 6 т. Мінск, 1993. Т. 1. С. 44. 498 Рецензии/Reviews идеологически. “Могильщики Отечества” – западнорусы, по утверждению Адамовича, мас- сово “переходили в большевики” (C. 720), чего в принципе не могло быть, поскольку западно- русская идеология базировалась на монархизме, что полностью противоречило большевистской идеологии.6 Кроме того, Адамо- вич утверждает, что западнорусы составляли относительно неболь- шую группу населения (С. 720), хотя в самом деле западнорусизм поддерживало более 70% насе- ления,7 являвшегося, по мнению националистов, белорусским.8 Адамович пользовался до- статочно специфической шкалой оценки белорусских текстов, для чего очень пригодились идеоло- гические навыки советского вре- мени. Адамович рассматривает ценность текста не как филолог или литературный критик, а как политик. Например, в стихах Н. Арсеньевой он ищет “идеологи- ческую и художественную про- грессивность” (причём идеоло- гическая стоит на первом месте) (C. 307), а главная художественная ценность поэмы Л. Случанина “Рогнеда”, по мнению Адамовича, – “национальное акцентирование” (C. 317). Качество дореволю- ционных белорусских текстов также оценивается по наличию в них компонентов национального самосознания (C. 324). Таким образом, ценность произведения состоит не в его качестве, а в идеологическом наполнении, т.е. безотносительно собственно ли- тературных достоинств. Пожалуй, из всей плеяды белорусских писа- телей, рассматриваемых Адамо- вичем, обвинений в доминирова- нии лирического по отношению к идеологическому избежал только М. Богданович. Талант Богданови- ча оказался непререкаем. Хотя до революции белорусская критика обвиняла Богдановича в том, что он пишет “не для народа”, т.е. не зовёт белорусов к нациестрои- тельству. Богданович был более талантлив, чем остальные бело- русские поэты, и выходил далеко за пределы националистического поэтического шаблона, который Адамович весьма емко выразил рифмой “доля-воля” (C. 284). В заключение нужно отметить, что для становления и существо6 Белорусские же националисты (как минимум, их часть) не прочь были сотруд- ничать с большевиками, т.к. белорусский национализм базировался на социали- стической идеологии, более близкой большевизму, чем монархизм западнорусов. 7 Я. Мірановіч. Найноўшая гісторыя Беларусі. Санкт-Петербург. 2003. С. 16. 8 А. Баршчэўскі. Малая і вялікая айчына ва ўспрыяці беларусаў з Усходняй Бела- сточчыны // Беларусіка=Albaruthenica 6. Беларусь паміж Усходам і Захадам. Ч. 1. Мінск, 1997. С. 299, 301, 303. 499 Ab Imperio, 2/2007 вания белорусской нации текст (или другая структура информа- ции) является весьма важным эле- ментом. “Именно в пространстве общественно-культурных изданий и книг белорусы сформировались как нация”,9 поэтому для суще- ствования нации необходима постоянная подпитка всё новыми и новыми текстами. Причём в ус- ловиях разнообразных кризисов потенциальные писатели не всегда выживали, и информационные пу- стоты заполнялись идеологически выверенной, но далеко не каче- ственной продукцией, которую приходилось защищать как свою национальную, поскольку лучше- го не было, а отрицание того, что есть, не давало шансов существо- вать белорусскому тексту. Адамович в этом отношении являлся своего рода дешифрато- ром текста. Он нагружал литера- турное произведение “той соци- ально-политической семантикой”, в которой общество ощущало потребность, “но которую на тот момент ни через что иное, кроме как через литературу, нельзя было выявить”.10 9 В. Акудовіч. Мяне няма: Роздумы на руінах чалавека. Менск, 1998. С. 9. 10 Там же. Никита ХРАПУНОВ Linda Murray, Peter Murray, A Dictionary of Christian Art (Oxford and New York: Oxford University Press, 2004). 658 pp. Bibliography. ISBN: 0-19-860966-3 (paperback edition). Банально, но факт: колоссаль- ный интерес к истории христи- анской церкви и ее учению, вне- запно возникший на территории Советского Союза в конце 80-х гг. прошлого века и нимало не уменьшившийся до настоящего времени, породивший обильную историографию разной степени научности, должен был привести к появлению справочных из- даний, объясняющих не только особенности вероучения и цер- ковной организации, но и влияние христианства на архитектуру и искусство, беллетристику и исто- рические сочинения. И действи- тельно, за последние лет двадцать в России, к примеру, издано не- сколько словарей христианства, составленных российскими и зарубежными авторами.1 Разуме1 См., в частности, из доступного на русском языке: Э. Нюстрем. Библейский словарь. Торонто, 1989 (и переиздание: Санкт-Петербург, 1997); Библейская энциклопедия. Москва, 1990; Христи- анство. Словарь / Ред. Л. Н. Митрохин. Москва, 1994; Христианство. Энци- клопедический словарь. В 3-х тт. / Ред. С. Аверинцев, А. Мешков, Ю. Попов. ...