От Редакции: “Разговоры о Родине”: В поисках хронотопа империи и нации

9 Ab Imperio, 2/2006 ОТ РЕДАКЦИИ “РАЗГОВОРЫ О РОДИНЕ”: В ПОИСКАХ ХРОНОТОПА ИМПЕРИИ И НАЦИИ Развивая годовую тему журнала “Антропология языков самоопи- сания империи и нации”, развернуто заявленную в прошлом номере Ab Imperio, номер 2/2006 обращается к изучению “родины” как про- странства личного непосредственного опыта, с одной стороны, и языка “родины”, в котором метафоры близости, локальности и территори- альности используются для описания группового единства – с другой. Мы сознательно расширили таким образом рамки номера, который на стадии подготовки виделся нам посвященным антропологически понятому опыту языка (само)описания “родины” при переходе от “имперского” к “национальному” режиму восприятия общества. И хотя часть публикуемых материалов содержит интересные подходы к раскрытию этой темы (наиболее наглядно она представлена в статье Брэдли Вудворта, посвященной эстонизации Ревеля в контексте Рос- сийской империи и превращения Таллинна в эстонскую “родину”), другие статьи убедили нас в том, что между локальным, “антрополо- гическим” определением родины “снизу” и политическим использова- нием категорий, задающих понимание родины, граница чрезвычайно гибкая и пористая. В языке самоописания имперского патриотизма и имперского национализма мы редко встречаем абстрактные опреде- ления “родины”, гораздо чаще они локальные, партикулярные и идио- синкразические. Антропологический аспект этого подхода проявляется 10 От редакции, “Разговоры о Родине”: в поисках хронотопа... в том, что социальные практики и роли людей проблематизируются и воспринимаются как “текст”, а не как семантически фиксированные элементы “алфавита”. Авторы этого номера подсказали нам еще один неочевидный аспект предложенной проблемы и метода – таким моментом концептуального “приращения знания” стало осмысление в ряде публикуемых материа- лов самой категории “пространства” как фундаментального измерения мышления, языка описания социальной реальности и исторической традиции пространственного воображения. Энн Стоулер и Кэрол Мак- Грэнэхан, авторы статьи в методологической рубрике, заявили о необ- ходимости широкомасштабного пересмотра пространственных аксиом мышления исследователей империи, которые по-прежнему работают с жесткими европоцентричными понятиями ядра и периферии, колонии и колонизируемых и т.п. Историзируя эти понятия, Стоулер и МакГрэ- нэхан показывают, как логика европейского империализма приводила к территориализации мышления: нужно было предложить категории, которые упорядочивали бы новое неструктурированное пространство. Они призывают вернуться к генеалогии этих категорий и показать, чем на практике являлись простые пространственные дихотомии, как они упорядочивали (а не отражали) реальность динамически развиваю- щейся империи. Возможности этого подхода Стоулер и МакГрэнэхан продемонстрировали на примере анализа этимологии и исторической семантики терминов “колония” и “колонист”. Изучение генеалогии ментальных пространственных “текстов” раз- личных категорий имперского населения, начиная с локальных “родин” и заканчивая синтетическим осмыслением империи как “родины” на политическом уровне, действительно ломают сложившиеся стереотипы и заставляют говорить о множественности и ситуативности “родин” (по аналогии с новейшей ревизией категории идентичности). Статья Петра Мейлахса о дискурсах родины у современных турок-месхетин- цев является удачным примером подобного сложного анализа. Иной модус работы с пространственными категориями “родины”, родной земли, исторической территории в контексте имперской экспансии представлен в статье Келли О’Нейлл. Изучая процесс включения Крыма в пространство Российской империи как имперской исторической тер- ритории на уровне политики ландшафта, автор допускает различную логику интеграции на трех культурных уровнях пространства Тавриды: классическом греческом, генуэзском и мусульманском (непосредствен- но анализируя последний). Каждый культурный текст, запечатленный 11 Ab Imperio, 2/2006 в Крымском ландшафте, по-разному взаимодействовал с логикой империи как общего цивилизующего дома и позднее – с логикой русифицирующей империи. То, что Крым сохранил свою многокультурную идентичность и на фоне начавшейся в XIX веке русификации имперских дискурсов и практик, заставляет еще раз задуматься об относительности жесткой оппозиции между империей и нацией и о необходимости продолжения рефлексии в рамках nationalism studies, несмотря на распространенное представление о конце эпохи национальной государственности. В этой связи очень важна статья Роджерса Брубейкера в методологической рубрике настоящего номера, которая возвращает нас к одной важной составляющей семантического пространства национализма и категории родины – дискурсу патриотизма. Брубейкер исходит из того, что на- циональное государство, видоизменившись в современных условиях, продолжает существовать как базовая рамка политического опыта. В патриотическом дискурсе он обнаруживает ценную нормативную ин- клюзивную составляющую, которая позволяет помыслить социально ориентированное государство, политический режим, основанный на участии, и многополярную систему международных отношений. “Территориализация” символической географии группности с помощью дискурса “родины” как раз способствует подобному пере- смотру внешне гомогенного пространства “нации” и будто бы жесткой структуры администрации “империи”. Наиболее наглядно значение территориализирующего фактора показано в статье Сергея Румянцева и Ильгама Аббасова, посвященной легендарному герою Бабеку. Пере- осмысление территории, на которой действовал в начале IX в. Бабек, как части современной азербайджанской “Родины”, позволило вписать его в пантеон великих национальных деятелей современного Азер- байджана вопреки его нетюркскому происхождению и воинственному антиисламизму. Таким образом, два основных критерия национальной идентичности современного Азербайджана уступают принципу тер- риториальной принадлежности (пусть и мифической). Итак, “родина” оказывается не только первоначальным уровнем социализации в “большое” общество, но и особой перспективой, по- зволяющей выделять территории и категории населения из внешне гомогенных воображаемых структур и сообществ. Кроме того, “родина” возникает как элемент самых разнообразных политических дискурсов: националистических и патриотических, религиозных и модерниза- ционных – и сигнализирует связи между ними и локальным опытом 12 От редакции, “Разговоры о Родине”: в поисках хронотопа... Редакция Ab Imperio: И. Герасимов С. Глебов A. Каплуновский M. Могильнер A. Семенов родины. Так, территориализация социального опыта в исторической динамике, описанная в статьях Кристиана Ноака и Вальтера Шпер- линга, позволяет делать интересные выводы не только о специфике языков самоописания сообщества, но и о механизмах функционирова- ния таких “экстерриториальных” глобальных институтов, как религия или индустриализация. Наконец, представленная в статье Моники Рютерс родина нового советского человека, будучи (на уровне языка репрезентации) генетически связана с имперским колониальным тек- стом, оказывается пространством городской культуры модернизации и общественной мобилизации. Категория “Родины”, вполне легитимная как в имперском, так и в национальном нарративе, в то же время обладает критическим потен- циалом, помогающим деконструировать миф о гомогенности “нации” и жесткой “вертикали власти” в “империи”. Антропологический, а точнее – “антропный” (соизмеримый человеку), уровень восприятия общества через фокус “родины” выделяет часть граждан и местностей как более “своих” среди вроде бы равных членов нации; среди “равно- удаленных” от метрополии провинций империи всегда оказывается одна, находящаяся на особом, ни с кем не сравнимом положении; на политическом уровне всегда функционируют различные, часто иерархизированные концепции “родины” и т.д. Таким образом, как в “имперский”, так и в “национальный” объективизирующий социальную реальность нарратив вносится элемент оценочности, намечаются наи- более вероятные границы солидарности или раскола в случае резкого изменения исторических обстоятельств. Оказывается, что опыт приме- нения социальных практик политическими структурами и взаимодей- ствие с ними индивида всегда локальны и обусловлены историческим временем. Собственно, пространство и время неразрывно связаны между собой в дискурсе “родины”, и в этом смысле можно говорить о “хронотопе Родины” как потенциально плодотворном направлении исследования империи и нации, развивающем “антропологический” аспект изучения языков самоописания империи и нации. ...