In lieu of an abstract, here is a brief excerpt of the content:

341 Ab Imperio, 4/2004 Открывая в номере 1/2004 годовую тему, посвященную про- блеме изучения памяти в гетерогенных (поликонфессиональных, многонациональных и т.п.) обществах, мы писали о перестройке 1980-х гг. в СССР как о парадигмальном примере превращения “памяти” в очень влиятельный фактор политической, культурной, национальной и конфессиональной мобилизации.1 Действительно, [живая и подлинная] память оказалась решающим аргументом в развенчании [лживой] официальной историографии, делегити- мизации [преступного] политического режима и крахе [фальшивой] идеологии. На обломках некогда единой системы память одно- временно становилась основой солидаризации новых (прежде всего, национальных) коллективов. Однако возникает вопрос: а Илья ГЕРАСИМОВ “ВОСПОМИНАНИЕ О БУДУЩЕМ”. КОНСТИТУЦИОННЫЙ ПРОЕКТ А. Д. САХАРОВА И ПРОБЛЕМА “СИСТЕМНОЙ ПАМЯТИ”: МЕЖДУ “КОНВЕРГЕНЦИЕЙ” И “НУЛЕВЫМ ВАРИАНТОМ” 1 От редакции. Есть ли у империи “память”? Приглашение к дискуссии // Ab Imperio. 2004. № 1. С. 16-18. 342 И. Герасимов, “Воспоминание о будущем” могла ли существовать некая промежуточная альтернатива, связанная с реформированием – не разрушением – прежнего единого пространства? Иными словами – в контексте нынешней темы года – может ли память служить средством “примирения через прошлое”, можно ли было реформировать СССР, признавая при этом существование многочисленных, подчас конфликтных, “памятей” о прошлом страны? Судьба попытки конституционной реформы СССР в конце 1980-х годов и, прежде всего, конституционного проекта акаде- мика А. Д. Сахарова как нельзя нагляднее воплощает эту коллизию. При этом вскрывается еще один аспект функционирования “памя- ти”, обычно находящийся в тени более очевидных ее функций (как демократического ресурса легитимности и вдохновителя прямого политического действия), а именно – “память” как си- стемообразующий фактор. В данном случае речь идет о памяти системной, а не человеческой, памяти институтов и структур, а не индивидуумов и коллективов. У единого пространства СССР была, в том числе, и своя структурная память, поэтому каждый, кто хотел реформировать систему, должен был решить вопрос о том, что делать с этой системной инерцией, с коннотациями, накопившимися у привычно очерченного пространства и знакомых институтов. По самой своей природе конституция, как наиболее емкое и краткое описание системы, должна была решать эту про- блему “системной памяти”. Предлагаемая вниманию читателей публикация охватывает последние полгода жизни А. Д. Сахарова, с конца мая 1989 г. (подготовка и открытие Первого съезда народных депутатов СССР) до 14 декабря, когда оборвался и непрерывный процесс работы Сахарова над проектом конституции “Союза Советских Республик Европы и Азии” – единственным полноценным альтернативным планом переустройства СССР, рожденным в годы перестройки. Хотя текст сахаровской конституции (в различных редакциях) был напечатан на русском языке и широко доступен в интернете,2 мы впервые публикуем ее перевод на английский язык: нам хотелось бы ввести этот важный документ в международный научный оборот, 2 http://www.humanities.edu.ru/db/msg/6485; http://www.polit.ru/research/2004/12/14/ sakharov_konst.html; http://www.yabloko.ru/Themes/History/sakharov_const.html. Последнее посещение 25 января 2005 г. 343 Ab Imperio, 4/2004 выйдя за пределы достаточно узкого круга русскоязычных экспер- тов. Тексту конституции предшествуют три архивных документа, которые отчасти раскрывают процесс конституционной мысли Сахарова. Завершает же рубрику небольшой форум, посвященный сахаровской конституции, в котором приняли участие политологи, историки, юристы и правозащитники из разных стран – прообраз большого и более представительного форума, который, вероятно, когда-нибудь соберется для обсуждения этого важного текста. Подобный формат архивной публикации необычен для AI, как необычны и публикуемые документы: события 15-летней давности еще вполне свежи в нашей памяти, мы были свидетелями, едва ли не участниками того, о чем говорится в этих документах. Надеемся, что в данном случае столкновение исторической экспертизы и личной памяти послужит скорее наглядной иллюстрацией спец- ифической исследовательской ситуации (о чем шла речь в этом и других номерах журнала в 2004 г.), нежели источником очередного конфликта интерпретаций. Мы полагаем, что конституционный проект А. Д. Сахарова интересен не только как реликт ушедшей эпохи, о котором риту- ально вспоминают с приближением основных дат мемориального цикла, связанного с его именем. Однако актуальность его не оче- видна, и лишь междисциплинарная дискуссия может определить степень актуальности идей Сахарова для настоящего момента. Дело в том, что судьба сахаровской конституции необычна: при его жизни документ казался чересчур радикальным даже бли- жайшим политическим соратникам Сахарова. Прошло менее двух лет – и на фоне распада СССР проект “союза” “советских” республик превратился в безнадежный анахронизм. В 1990-х гг. специфический пафос и глобальный масштаб сахаровского кон- ституционного проекта делали его трудно совместимым с весьма конкретными политическими проблемами вполне компактной к тому времени Российской Федерации. Однако на наших глазах этот документ вновь приобретает значение, выходящее за пределы общей декларации гражданских прав: де-федерализация России и последовательная компрометация политического наследия 1990-х гг. путинским режимом “зачищает” политическую сферу в стране. В этой ситуации еще недавно лишенный непосредственной реле- вантности и отодвинутый в сферу академических штудий пласт 344 И. Герасимов, “Воспоминание о будущем” политической культуры (от сочинений Алексиса де Токвиля до работ Андрея Сахарова) оказывается столь же релевантным (или невостребованным), как и Конституция РФ 1993 г. и ельцинские практики взаимодействия с регионами. Можно предположить, что сахаровский проект вернется в активный политический дискурс в скором будущем, когда встанет вопрос о возможности (и цене) сохранения единства Российской Федерации на фоне полностью скомпрометированной централизованной системы. Однако вернемся к главной теме этой публикации: конститу- ционный проект А. Д. Сахарова как попытка урегулировать кон- фликт между революционным потенциалом “памятей” людей и инерцией “памяти” системы. Первый публикуемый документ, черновик выступления академика Сахарова на Первом съезде народных депутатов СССР, сразу же задает контекст, в котором формировались его конституционные идеи. Съезд народных депутатов потенциально мог обернуться легальной революцией (в определенном смысле он и сыграл революционизирующую роль), и А. Д. Сахаров пытался в полной мере высвободить этот революционный потенциал. Главная тема его выступления на съезде – призыв принять “декрет о власти”, объявляющий съезд высшим органом государственной власти в стране. Нас же ин- тересует, каким образом этот контекст революционной ситуации и радикальной демократизации проявлялся в его представлениях о национально-политическом устройстве СССР. В выступлении очевидны два альтернативных тропа: плодот- ворное наследиедемократическойи“советской”революции1917года (ср. риторику “декрета о власти”, клича “вся власть советам”) и негативное наследие империи и сталинизма. В ситуации ожидаемо- го нового советского восстания и установления режима прямой демократии радикализуется и проблема выбора “правильного” наследия и отказа от неправедного. Ключевой вопрос дилеммы памяти империи/нации – кто субъект и легитимный носитель памяти? – разрешается А. Д. Сахаровым в июне 1989 г. наиболее революционным путем: все и каждый. Это можно назвать “нулевым вариантом” решения проблемы множественности “памятей”, поскольку ни одной из версий не отдается предпочтения. Идеал прямой демократии не допускает ценза политических субъектов, поэтому Сахаров предусматривает “предоставление всем суще- ствующим национально-территориальным образованиям, вне 345 Ab Imperio, 4/2004 зависимости от их размера и нынешнего статуса, равных полити- ческих, юридических и экономических прав… Различия в размерах и численности населения республик и отсутствие внешних границ не должны смущать”. Каждая территориально-политическая единица может стать самостоятельным субъектом государствен- ности, прежние иерархии отменяются, а значит, и всякое влияние “извне” – таким образом, единственным структурирующим началом остается внутреннее ощущение единства этого политического образования, то есть “наследие” (культура, этноконфессиональная общность, региональная солидарность и пр.) и память о нем. Перемещенные народы и преследуемые конфессии также стано- вятся полноправными субъектами, восстановленными во всех своих утраченных правах. Будучи лишенными официально институцио- нализированной структуры, эти субъекты политического процесса и нациестроительства почти исключительно определяются через наличие групповой памяти и особого “исторического” наследия. Таким образом, политическая революция оказывается обуслов- ленной и даже сконфигурированной “памятями” групп, оказав- шихся ее субъектами. Как отмечают и участники нашего форума, неизбежным след- ствием этой революции субъектов и их [конфликтующих] устрем- лений и воспоминаний должна была стать гражданская война на всех фронтах. Возвращение “к родным местам” (“местам памяти” в самом буквальном смысле) переселенных народов провоцирует яростное сопротивление ставшего уже “местным” населения, а предположение о необходимости в будущем “уточнения границ образований и состава Федерации” немедленно вызывает образы Югославской войны. Очевидно, что “примирить” конфликт памяти может либо допущение высшей сознательности “субъектов” нового национально-политического строительства, либо институциональ- ное регулирование. Второй публикуемый документ трудно датировать точно, это – черновые заметки для совместной декларации Межрегиональной депутатской группы (МДГ), одним из пяти сопредседателей которой А. Д. Сахаров был избран в конце июля 1989 г. Заметки фиксируют важнейшую эволюцию в конституционных замыслах Сахарова: вероятно, в результате дискуссий в достаточно консервативной среде МДГ, он корректирует свой первоначальный план эгалитарных субъектов государственности – просто перечеркивая его. 346 И. Герасимов, “Воспоминание о будущем” Было: МГД считает, что основными принципами нац.-конст. реформы должны быть А) признание приоритетного значения принципа само- определения наций… Б) необходимость нового Союзного Договора между наци- ональными [и] национ.-территориальными образованиями СССР (союзных республик, автономных республик, автономных областей, национальных округов). Стало: 2. МГД считает, что основными принципами нац.-конст. реформы должны быть А) признание приоритетного значения принципа само- определения наций… Б) необходимость нового Союзного Договора… б) НТ-образования добровольно объединяются, образуя республики (например НО объединяются с СР) в) Республика является единственной национально-территор. единицей 2) Республики объедин. в Союз на основе Союзного Договора. Таким образом, по-прежнему возлагая большие надежды на сознательность субъектов политики (и памяти), которые должны объединяться исключительно на добровольной основе, А. Д. Саха- ров к концу лета – началу осени 1989 г. готов признать таковыми лишь образования, сопоставимые по масштабу с прежней союзной республикой. К моменту вступления в новый Союз республики должны были самостоятельно урегулировать внутри себя взаимные претензии и споры “младших субъектов”. Мелким администра- тивным единицам, вроде областей и округов, ничего не оставалось как вступить в ту или иную республику, потому что сами по себе они уже не рассматривались в качестве полноценных “субъектов”, каким бы потенциалом легитимизации суверенитета ни обладала их “память”. (Можно представить себе, что вернувшиеся в Крым крымские татары захотели установить собственную государственную структуру; они были бы вынуждены искать себе место в рамках Крымской автономии и далее – Российской Федерации или Республики Украина). Таким образом, “институциональная память” 347 Ab Imperio, 4/2004 на этом этапе оказывается не менее значительным источником политического суверенитета, чем память коллектива: можно предположить, что новые союзные республики во многом повто- ряли бы конфигурации союзных республик СССР (сама география ограничивает количество возможных вариантов), а значит, “имперское наследие” оказывалось бы не менее важным фактором, чем свободное волеизлияние населения. Третийдокументдатировансовершеннооднозначно–этостенограмма заседания Конституционной комиссии, созданной по решению Перво- госъезданародныхдепутатов,вомногомпоинициативе А. Д. Сахарова. Вечером 27 ноября 1989 г. он выступил на комиссии с презентацией собственного конституционного проекта. Действующий в инсти- туциональной логике председатель комиссии М. С. Горбачев пред- полагал, что комиссия как специальный государственный орган должна вырабатывать совместный и единственный текст новой конституции; мыслящий в парадигме плюрализма А. Д. Сахаров на- стаивал, что необходимо рассматривать целый ряд альтернативных проектов, в дополнение к его собственному. В первом случае можно было ожидать, что наибольшее влияние на текст конституционного проекта окажут самые “системно”-мыслящие (и интегрированные) члены комиссии; во втором случае, оставалось только гадать, каков должен был быть механизм определения лучшего проекта среди полноценных альтернативных (вновь возникает дилемма: высшая сознательность – иерархизация субъектов). Представляя основные идеи своего конституционного проекта, А. Д. Сахаров следует парадигме “нулевого варианта” решения проблемы множественности субъектов государственного строи- тельства (и легитимирующих их “памятей”). Сахаров прямо говорит, что “наше государство должно… создаваться в каком-то смысле снова”, поэтому необходимо подписание нового союзного договора и даже новое название для страны. (“Это связано с тем, что наше развитие шло чрезвычайно болезненно. В ходе этого развития со- вершены колоссальные ошибки, преступления.”) Таким образом, отменяются все существующие принципы легитимации суверени- тета (через инерцию системы / советское институциональное наследие) и создание нового государства мыслится “на основании одного единственного принципа – принципа самоопределения наций и народов, принципа национального самоопределения”. Однако принцип самоопределения “наций и народов” не только 348 И. Герасимов, “Воспоминание о будущем” угрожает катастрофическими последствиями для стабильности любого полиэтнического государства, о чем мы уже говорили, но и ограничивает саму парадигму “нулевого варианта”. Действительно, в то время, как бывшие республики или центральные органы государ- ства признаются наследием, от которого надо отказаться, нации и народы “самоопределяются” путем актуализации своего историче- ского наследия – которое, в значительной степени, формировалось и культивировалось ныне дискредитированными институтами. Поэтому желаемое равенство возможностей “на старте” оказы- вается недостижимым даже теоретически: лишь небольшая часть из фиксировавшихся переписями населения “национальностей” СССР имела реальный потенциал для государственного самоопределения (собственную политическую элиту и институционализированные каналы мобилизации). Собственный интеллектуальный горизонт автора конституци- онного проекта оказывается другим естественным барьером на пути радикального разрыва с “памятью системы”. Само название нового государства, предложенное А. Д. Сахаровым – “Союз Советских Республик Европы и Азии” – фиксирует преемственность с ран- несоветским периодом, и прямая ссылка Сахарова на авторитет В. И. Ленина вряд ли является всего лишь риторическим приемом, рассчитаннымнаприсутствующегоГенерального Секретаря ЦК КПСС. Вполне логично в этом выступлении А. Д. Сахарова звучит идея, впер- вые появившаяся в упоминавшихся выше черновых заметках, – о при- знании полноценного суверенитета только за новыми республиками. Вводя на разных уровнях ограничение принципа равного суверенитета и равенства субъектов государственного строительства, А. Д. Сахаров выстраивал парадигму, которую можно условно назвать “конверген- цией” (произвольно расширяя значение реально использовавшегося им понятия). В данном случае речь идет не о конвергенции миро- вых социально-политических систем, а о примирении идеальной модели и политическойреальности,“памятей”считающихсяугнетен- ныминациональных групп и актуализирующегося наследия старого репрессивного государства. Обе парадигмы – “нулевого варианта” и “конвергенции” –вполнечетко прописаныв выступлении А. Д. Са- харова на заседании конституционной комиссии, и точно также они сосуществуют в проекте конституции, над которым он работал до самой смерти. В ней уживаются принципы прямой демократии и равенства политических субъектов (статьи 16, 17) с фактическим 349 Ab Imperio, 4/2004 признанием существования “титульных национальностей” и иерар- хически подчиненных групп (статья 24). Вопрос о республиканских границах остается открытым, признается право сецессии. Однако весь проект проникнут убеждением в том, что предоставленные самим себе новые национально-государственные образования добровольно пожелают объединиться в новый Союз и будут решать возможные споры между собой сознательно и цивилизованно. О степени реалистичности и внутренней непротиворечивости конституционного проекта А. Д. Сахарова размышляют участники завершающего публикацию форума. Нас же этот документ инте- ресует, прежде всего, как предложенная выдающимся мыслителем абстрактная модель, призванная решить конкретные проблемы, стоявшие перед нашим обществом 15 лет назад. Накладывая са- харовский проект на реалии его времени – и зная то, что знаем мы сегодня о последующих событиях – спросим себя: возможно ли примирение через память? Каким образом освобождение демокра- тического и радикального потенциала частных и конфликтующих “памятей” (т.е. признание равноправными субъектов “вспомина- ния”) можно вписать в некое общее пространство? Почему при- знание ответственности за Голодомор, оккупацию 1939-1940 гг., тбилисскую трагедию 1989 г. и т.п. должно подтолкнуть хранящие память о прошлых трагедиях народы к вступлению в новый госу- дарственный союз? Даже поверхностный анализ сахаровской конституционной мысли предлагает несколько возможных ответов. Честное и неограниченное обращение к исторической памяти в политической плоскости предусматривает “нулевой вариант”: все версии прошлого и все субъекты “вспоминания” признаются равно легитимными и суверенными, при этом только высочайшая сознательность этих “субъектов” дает надежду избежать жестоких социальныхконфликтов,обусловленныхконфликтными“памятями”. Объединение же (примирение / синтез разных версий памяти) возможно лишь при условии, что сама эта идея в равной степени присутствует у всех субъектов политических и мнемонических процессов. История распада Югославии и СССР показывает, что это – маловероятная перспектива. Другой крайностью является парадигма “конвергенции”: единство пространства общей памяти и политического пространства до- стигается за счет цензуры, ограничения суверенитета субъектов 350 И. Герасимов, “Воспоминание о будущем” политического действия и памяти. Стабилизирующим элементом выступает инерция системы, “память структуры”, которая под- держивает легитимность существующего порядка и ограничивает параметры разрешенной “памяти”. Нечто похожее происходит в современной России, когда именно системная, государственная традиция объявляется “примиряющим” общим знаменателем раз- личных национальных и политических групп. Существует (все сокращающийся) каталог легальных субъектов политики и памяти, а также жесткие рамки разрешенного к вспоминанию. Как мы понимаем теперь, оглядываясь на опыт 1990-х гг., эта си- стема может быть сравнительно динамичной и (парадоксальным образом) устойчивой. Реалии путинской России подсказывают еще один вывод: если при конвергенции демократической памяти и институциональной инерции доминирует последняя, система утрачивает эластичность и становится уязвимой для новой рево- люции – в том числе и революции памятей. Редакция Ab Imperio благодарит Татьяну Янкелевич, директора Сахаровской Программы прав человека, Центр Дэвиса для россий- ских и евразийских исследований при Гарвардском Университете (Кембридж, Массачусеттс, США) и Бэлу Коваль, заведующую Архивом Сахарова (Москва, Россия), за помощь в организации этой публикации. Мы благодарим Елену Боннэр за разрешение опубликовать отобранные документы. ...

pdf

Share