Reforming the Tsar’s Army: Military Innovation in Imperial Russia from Peter the Great to the Revolution ed. by David Schimmelpenninck van der Oye, Bruce W. Menning (review)

474 Рецензии/Reviews region, including ethno-religious conflicts. The lack of infrastructure and technology, and the need for a solution of the Caspian legal regime dispute, places serious obstacles to prospective pipeline construction. The political crisis in Georgia and adjacent regions has complicated the issue. The political stabilization in Afghanistan has resurrected the Trans-Afghan Pipeline (TAP), which would be built from Turkmenistan throughAfghanistan and end in Pakistan . Conceived by Bridas Corporation in 1991, it attracted Unocal’s interest by 1995 (and the Chinese are now interested in Unocal). Two routes have been proposed, each with disparate ethnic backing. Nonetheless , income derived from TAP would have the potential to offset Afghanistan’s economic difficulties and offset the income derived from opium poppy cultivation. In addition , the transnationals (British Gas, Total, ExxonMobil, Royal Dutch Shell, ConcoPhillips, etc.) continue to negotiate with CEA states and among themselves to acquire stakes in resources such as the Kashgan oil field as well as pipeline routes. One topic needing greater attention in any assessment of the region is demographic analysis and projection . The dynamics of population change in Central Asia and Russia are distinct. Russia and member nations of the European Union are undergoing significant demographic declines while CEA, the Middle East, South Asia, Southeast Asia, and China are expanding rapidly. Migrants from Turkey and North Africa have helped maintain the demographic status-quo in Europe. Central Asia is likely to play a role in the future. This reference-like book provides an essential background for understanding contemporary geopolitical issues in Central and South Asia, the Caspian region, the energy industry, and international relations. Readers will find Amineh’s essays compelling and thought-provoking. Иван СОКОЛОВСКИЙ David Schimmelpenninck van der Oye, Bruce W. Menning (Eds.), Reforming the Tsar’s Army: Military Innovation in Imperial Russia from Peter the Great to the Revolution (Cambridge: Cambridge University Press, 2004). ix+361 pp. Index. ISBN: 0-521-81988-1 (hardback edition). Рецензируемый сборник ста- тей, вышедший в серии публи- каций Вильсоновского центра, собрал под своей обложкой ряд 475 Ab Imperio, 4/2005 известных исследователей-спе- циалистов по русской военной истории. Он включает в себя во- семнадцать отдельных исследо- ваний (статей), сгруппированных в соответствии с тематическим делением: “Население, ресурсы и война”, “Разведка и знание”, “Вы- зовы отдельных войн”, “Персона- лии”. В пятой части, собственно в заключении, собраны три обобща- ющих эссе: Дэвида Мак-Дональда (David M. McDonald), Денниса Шоултера (Dennis Showalter) и Вильяма Одома (William E. Odom). Этот сборник является hommage Александру Георги- евичу Кавтарадзе, чья славная биография упоминается авторами на начальных страницах книги с приложением его фотографии, сделанной Брюсом Меннингом. Несмотря на то, что речь идет о модернизации русских вооружен- ных сил, в сборнике нет ни одной работы, частично или полностью посвященной флоту, – на наш взгляд, главному двигателю рус- ской модернизации. Кроме того, в сборнике имеется всего одно (правда, блестящее) эссе Пола Бушковича (Paul Bushkovitch), посвященное Петровской рефор- ме. Из 15 исторических статей 12 покрывают период между 1845 и 1917 годами. Также 12 статей из 15 посвящены теме “мобилизаци- онной готовности” (допризывной подготовке, обученным резервам, разведке, железным дорогам и службе генерального штаба), так что сборник, скорее, можно было бы назвать: “Модернизация русской мобилизационной сухо- путной армии: от Николая I до Николая II”. Разнообразие сюжетов, затро- нутых авторами, таково, что пред- ставить их все в одной рецензии не представляется возможным. Нам кажется, что особый интерес у читательской аудитории могут вызывать вопросы, связанные с имперским характером россий- ской власти. Понятие империи многогранно и включает в себя множество аспектов: для одних она ассоциируется с мощью и славой, для других – с угнетением и бесправием. Рецензент пони- мает империю (в расширенном толковании) как наднациональное (и, следовательно, многонацио- нальное образование), и именно в этом ключе будет рассматривать работы, опубликованные в сбор- нике. Такое толкование империи не бесспорно, но вообразить себе мононациональную и террито- риально компактную “империю” довольно сложно, поэтому надна- циональность (многонациональ- ность) можно считать условием sine qua non. В эссе Роберта Бауманна (Robert F. Baumann) рассматри- ваются три группы вопросов, свя- занных с установлением в России 476 Рецензии/Reviews института всеобщей воинской повинности: призыв и мобилиза- ция, образованность и подготовка офицеров, социальные тяготы воинской повинности и отсрочки. Бауманн отмечает, что критерии царской статистики, относящейся к составу офицерского корпуса, не совпадают с современными (вы- деление языка/самосознания в ны- нешнее время против тогдашнего подчеркивания вероисповедания), поэтому он ограничивается пред- ставлением набора фактов, от- ражающих дискриминационные меры русского правительства против поляков-католиков, а так- же выходцев из юго-западных губерний в 1865-1869 гг. (Р .24). Гораздо больше Бауманн говорит о многонациональном составе Российской империи в части, по- священной призыву. Он касается ряда интересных региональных аспектов военной истории, свя- занных с отсрочками от призыва (в центральных областях их было меньше, чем на окраинах), при- зывом женатых (меньше всего женатых призывали из Прибал- тики, больше всего – из Черно- земья) (Рр. 27-28). Часть статьи посвящена обсуждению вопроса о призыве на военную службу евреев (Рр. 29-31) и религиоз- ных меньшинств. Как известно, Российской империи не удалось успешно инкорпорировать/асси- милировать евреев (впрочем, как мы помним, даже некоторым евро- пейским государствам эта задача оказалась не совсем по плечу). Ба- уманн не приходит к какому-либо однозначному выводу, показывая всю противоречивость сложивше- гося положения. Указывает он и на подтверждение в 1875 г. права менонитов не служить в боевых частях. Как исключение из систе- мы всеобщей воинской обязанно- сти он рассматривает сохранение казачьих частей и долгий переход- ный период для башкир и татар, которые сохраняли возможность служить в нерегулярных подраз- делениях до 80-х гг. XIX в. (Рр. 3132 ). Несмотря на то, что Бауманн не ставит вопрос о специфике имперского управления в России в центр своего исследования, ему удается показать, что одним из препятствий на пути применения национальной модели всеобщей военной службы (“service universelle ”, “algemeine Wehrpflicht”) был имперский характер власти. О том, как многонациональный характер империи влиял на ее армию, пишет Марк фон Хаген (Mark von Hagen) в эссе “Ограни- чения реформ: многонациональ- ная имперская армия перед угро- зой национализма 1874-1917” (Pp. 34-55), где основным предметом исследования является Украина в 1914-1941 и построссийские ар- мии межвоенного периода (в част- ности, в Финляндии и Польше). 477 Ab Imperio, 4/2005 Обращаясь к данной теме, фон Хаген тщательнейшим образом анализирует этнический состав русской армии до милютинских реформ (в 1722-1874 гг.) (Рр. 3537 ). В статье уделяется внимание обсуждению проблемы критериев опубликованной царской стати- стики, которую уже затрагивал Бауманн. Однако фон Хаген идет дальше, указывая, что “многие на- ции, подчиненные царю, не имели того, что мы могли бы назвать современной национальной иден- тичностью. Множество людей было теснее связано с религией, чем с национальностью; многие представители [региональных] элит предпочитали рассматривать себя скорее как членов определен- ного сословия и общеимперской элиты, чем придавать значение одинаковому с “не-элитой” языку или вероисповеданию”. Далее он обсуждает трудности, связанные с тем, что конфессиональная идентификация полностью совпа- дала с этнической (основанной на языке и “происхождении”) только в случае с армянами, ко- торых записывали на службу как “армяно-григориан”. По мнению фон Хагена, включение сформи- рованных по этническому при- знаку воинских частей в состав имперской армии, как правило, требовало отдельной законода- тельной регламентации, тогда как “дворянская” элита (будь то финские шведы или грузинские князья) включалась царями в имперскую элиту более охотно и менее болезненно. Исходя из соб- ственного опыта изучения про- блемы (прежде всего, ситуации в XVII в., хотя и не только), хотел бы заметить, что во множестве конкретных частных случаев кар- тина была гораздо сложнее, чем это отражено в законодательстве. Например, многие представители поволжских народов, до сих пор не признанных полноценными нациями, но имеющих отчетли- вые этнические особенности, во времена позднего Советского Союза добились очень многого в области военной карьеры. Воз- можно, так было и раньше. Соглашаясь с Бауманном, фон Хаген показывает, что, хотя всеоб- щая воинская повинность должна была охватить все население им- перии (и даже рассматривалась ее архитекторами как некая консоли- дирующая сила), на самом деле этого не произошло. Население значительных восточных окраин по разным причинам оказалось вне такой армии (Р. 39). Буквально накануне Первой мировой во- йны вопрос о таком положении был поднят в недрах военного министерства, но утонул в се- кретных докладах и совещаниях, выплеснувшись только в обсуж- дении “финляндского вопроса” в Третьей Государственной Думе. 478 Рецензии/Reviews Поэтому накануне войны армия со всеми оговорками, приведен- ными выше, оставалась “рус- ской” (“восточнославянской”, православной) по преимуществу: две трети населения давали три четверти призывников, тогда как одна девятая населения давала лишь три процента призывного контингента. Только четверть офицеров была не “русского” (“восточнославянского”) проис- хождения (P. 44, 33ff). Насколько гармоничными были межэтнические отноше- ния при таком доминировании в армии “имперского” этноса, фон Хаген затрудняется опреде- лить однозначно. В зависимости от национальности мемуариста отношения рисуются то как со- вершенно гармоничные (русский взгляд), то как довольно натяну- тые (польская и еврейская точка зрения). Поскольку об открытых конфликтах мемуаристы не пишут (драки между солдатами разных национальностей, например), то можно согласиться с мнением фон Хагена о некотором влиянии последующих событий (крах им- перии и война) на воспоминания о предвоенной эпохе (Р. 43). Действительно, разразивша- яся в 1914 г. война взорвала это кажущееся спокойствие. Первые надежды на национальное осво- бождение/возрождение зароди- лись уже в августе-сентябре 1914 г. (Pp. 51, 60, 63ff). В августе вели- кий князь Николай Николаевич туманно намекнул на возможное улучшение положения Польши после войны (P. 48). Впрочем, дела оказались гораздо действенней деклараций. Австрийская иници- атива по созданию национальных частей (“легионы” Пилсудского и украинские стрелки) запустила механизм, который привел к раз- валу не только самой двуединой монархии, но и России с Тур- цией. В мае 1916 г. на Рижский фронт был отправлен немецкий королевский егерский батальон, состоявший целиком из финских подданных русского царя (P. 50, 58ff). В дальнейшем националь- ные части были созданы в самой России. Автор не упоминает о латышских и эстонских частях, созданных во время революции и сыгравших огромную роль после 1917 г., но приводит ряд других примеров (Pp. 51-52). Война с Германией поставила вопрос о руководстве армией генералами с немецкими фамилиями, что привело к серьезному кризису ло- яльности в рядах русской армии (P. 49, особенно интересна ар- хивная сноска в примечании 53). Со вступлением в войну Турции в двусмысленное положение по- пали и мусульманские подданные царя: с одной стороны, их вряд ли могли вдохновить лозунги панславизма, с другой – султан 479 Ab Imperio, 4/2005 оставался халифом и храните- лем мусульманских святынь (Рр. 49-50). Русское вмешательство сказалось и на армяно-турецких отношениях (Рр. 51-52), что при- вело к известным трагическим событиям. Кроме того, нуждаясь в живой силе, правительство про- вело через Думу в 1915 г. новый закон о военной службе, что толь- ко обострило социальные и наци- ональные отношения (Рр. 53-55). Хотя автор не делает подобных выводов, все его исследование приводит к мысли, что именно война разрушила архаическую систему социальной солидар- ности, основанную на личной лояльности, юридическом статусе и конфессиональной принадлеж- ности, заменив ее новой более открытой и гибкой системой со- лидарности (со всеми известными оговорками). Армия здесь была в меньшей степени орудием и в большей степени жертвой. Статья Дмитрия Олейникова (Dmitrii I. Oleinikov) посвящена такому специфическому факто- ру, стимулирующему военные реформы, как участие армии в противоповстанческих действиях на территории империи. Речь идет о знаменитой войне с горцами Северного Кавказа. Статья на- чинается с обсуждения причин забвения этой войны в советской историографии, которая суще- ственным образом влияла на за- рубежную. Эта маленькая глава не имеет суммирующего абзаца, но в тексте одной из основных при- чин названо вмешательство иде- ологического отдела ЦК КПСС. Автор утверждает, что те авторы, которые все же упоминали о войне, недооценивали ее влия- ние на реформирование армии. Во-первых, Кавказская война влияла на взгляды и устремления тех лиц, которым позднее было суждено сыграть известную, а то и решающую роль в проведении Великих реформ (Рр. 207-209). Во-вторых, винтовки горцев (как и в ходе французской кампании в Алжире) заставляли думать об эффективности гладкоствольных ружей, вынуждая власти воспол- нять недостатки частными закуп- ками за границей или военными трофеями (Р. 210). Война играла и консервативную роль, сохраняя веру в силу классической шты- ковой атаки (Р. 211) и заставляя офицеров обзаводиться местным холодным оружием, более пригод- ным для театра военных действий, чем палаши, рожденные в эпоху линейной тактики. В-третьих, во- йна в горах повлияла на попытки реорганизации военного управле- ния (Рр. 212-213), а впечатляющие мобилизационные возможности имамата Шамиля поставили перед русскими проблему эффектив- ности всеобщей воинской повин- ности (Рр. 213-214). В-четвертых, 480 Рецензии/Reviews опыт тесного взаимодействия пе- хоты и инженерных войск сыграл определенную роль в развитии идей и методов полевой форти- фикации (Р. 214). Упомянем кратко об осталь- ных статьях, размещенных в сборнике. Это работы Дэвида Джонса (David R. Jones) о “пред- течах” комсомола (скаутах и “со- колах”); Якоба Киппа (Jacob W. Kipp) о стратегических железных дорогах (упоминающая в контек- сте проблемы специфику Царства Польского (Рр. 83, 84, 86, 90)); И. Виллиса Брукса (E. Willis Brooks) о русской военной печати в эпоху реформ (обсуждение польского и немецкого вопросов, Рр. 119-121); Дэвида Схиммельпеннинка ван дер Ойе (David Schimmelpenninck van der Oye) о реформе воен- ной разведки; Гудрун Перссон (Gudrun Persson) о роли военных атташе в информировании о во- йнах в третьей четверти XIX в. (см. краткое обсуждение мнения русских офицеров о влиянии внутриполитической ситуации на военную деятельность Австрии и Пруссии, Рр. 158-159); Дэвида Алана Рича (David Alan Rich) о русской военной статистике и во- енной географии в 1845-1905 гг.; Фредерика Кагана (Frederick W. Kagan) о русских реформах в эпо- ху Наполеоновских войн; Брюса Меннинга (Bruce W. Menning) о последних предвоенных годах русской армии, о Г. А. Потем- кине и И. А. Чернышеве; Джона Стейнберга (John W. Steinberg) об академии Генерального штаба по- сле русско-японской войны; Оле- га Айрапетова (Oleg Airapetov) “Милютин против Мольтке”. Все они довольно интересны для спе- циалиста-историка, несмотря на то, что в них не рассматриваются (или почти не рассматриваются) национальные аспекты военной истории империи. Слабое вни- мание военных историков к на- циональным проблемам можно объяснить не только их “кастовой замкнутостью” (как это указывает Дэвид Мак-Дональд, Р. 307), но и специфичностью “фокуса внима- ния”. Военных историков инте- ресуют, прежде всего, процессы модернизации и рационализации, а архаика, отсталость и прочие “усложнения”, как правило, фигу- рируют как вторичные предметы исследования, заслуживая, к тому же, негативные оценки. Рассмотренные выше работы (как, впрочем, и настоящая ре- цензия) оставляют впечатление некоторой очерковости и поверх- ностности. Целый ряд важных и серьезных вопросов только затронут и не доведен до разреше- ния. Марк фон Хаген, например, пишет, что его статья является лишь частью более широкого, еще не законченного исследования. Поэтому думается, что данный 481 Ab Imperio, 4/2005 сборник, несомненно, послужит работе профессиональных воен- ных историков, а молодые иссле- дователи вскоре смогут превзойти достигнутый ныне уровень ис- следований. Мария КРИСАНЬ Adam F. Kola, Słowianofilstwo czeskie i rosyjskie w ujęciu porównawczym (Łódź: Ibidem, 2004). 160 s. ISBN: 83-88679-34-1; Marek Styczyński, Umiłowanie przyszłości albo filozofia spraw ostatecznych. Studia nad filozofią Mikołaja Bierdiajewa (Łódź: Ibidem, 2001). 243 s. ISBN: 83-88679-04-X; Bożena Żejmo, Problemy etyczne we współczesnej prozie i publicystyce rosyjskiej (Lata 60-90). (Łódź: Ibidem, 2000). 247 s. ISBN: 83-88679-00-7. Все три книги польских авто- ров вышли благодаря Междисци- плинарному центру советологиче- ских исследований Лодзинского университета и его руководителю – профессору Анджею де Лазари. Отметим, что два автора – Божена Жеймо и Адам Коля – являются учениками де Лазари. Направле- ние научных поисков Центра ха- рактеризует издаваемый с 1999 г. под редакцией де Лазари русско- польско-английский лексикон “Идеи в России”.1 Проводимая на грани литературоведения и истории философии работа Цен- тра направлена на представление польской аудитории основных мыслителей России XIX в. и межвоенного периода ХХ столе- тия. Работа Жеймо, посвященная этическим проблемам в русской2 литературе 1960 – 1990-х гг., – ско- рее исключение, чем правило. В то время как проведенный Адамом Колей сравнительный анализ идеи славянства в чешских и словац- ких землях и славянофильства в России, а также труд Марека Стычинского, представляющий творчество Бердяева, полностью соответствуют тематическим рамкам работы Центра. Хотя рецензируемые книги укладываются в хронологический 1 Идеи в России. Ideas in Russia. Idee w Rosji. Leksykon rosyjsko-polsko-angielski / Red. A. de Lazari. Łódź. 1999-2000. T. 1-4. См. рецензию на это издание: И. Задорожнюк. Они о нас. От старой советологии к новой русистике // Независимая газета. 2001. 28 июня. № 115 (2425). Приложение НГ Exlibris. № 23 (195). C. 3. 2 В польском языке, так же, как, например, в английском, прилагательные “русский” и “российский” выражаются одним словом. Представляется, что в описываемых книгах используется прилагательное “русский”, а не “российский”. ...