Общие места: Мифология повседневной жизни по Светлана Бойм (review)

587 Ab Imperio, 2/2003 Станислав САВИЦКИЙ Светлана Бойм. Общие места: Мифология повседневной жизни. Москва: Новое литературное обо- зрение, 2002. Книга Светланы Бойм “Общие места: Мифология повседнев- ной жизни” была написана по- английски и издана в Америке почти 10 лет тому назад. Рецен- зировать ее содержание не совсем своевременно. О монографии из- вестного культурного антрополога из Гарвардского университета писалось неоднократно. Сами отклики на нее могли бы послу- жить материалом для отдельного обзора. Книга принесла автору популярность в славистических кругах и с той стремительностью, с которой нынешняя современ- ность превращается в архив, во- шла в интеллектуальную историю постсоветского десятилетия. Между тем на родине автора, эмигрировавшего в далеком и тревожном олимпийском году, “Общие места” до последнего времени были известны узкому кругу гуманитариев, ориенти- рованных на американскую и европейскую славистику. Русский перевод – отдельная и чрезвычай- но любопытная история, сюжеты и развитие которой далеко не так ясны, как может показаться на первый взгляд. Вряд ли можно с определенностью сказать, где на бескрайних просторах Отечества есть место для культурологиче- ских исследований Восточной Европы, которые совсем недавно (когда рубль был меньше, но твер- же, сахар слаще, а соль солонее) носили славное имя советологии. Есть очевидная опасность не найти в этой книге интеллекту- ального интереса, определив ее в этнографические этюды. Вежливо согласиться с тем, что “раша-из- вери-бизарр-энд-бьютифул”, и утвердиться во мнении, что эти иностранцы вечно напридумыва- ют проблем на голом месте. По- вседневная жизнь далеко не всем напоминает театр, быт на отдель- ных участках фронта продолжает отчаянное сопротивление, и все эти особенно русские черты – из- нутри культуры либо однократные эпизоды, либо и вовсе пустяки. Имея дело с другой культурой, так легко попасть впросак… Судя по первым рецензиям, “Общие места” принимают без особого восторга. Ян Левченко с суровой гендерной безысходностью дал категорически отрицательную оценку на www.russ.ru. Илья Уте- хин на страницах “Критической массы” несколько раз поймал авто- ра на ошибках, но журить не стал, поскольку эссе не такой строгий жанр, как научная работа. При- говор был суров, но помилование объявили незамедлительно. 588 Рецензии/Reviews Книга Бойм предлагает иной ретроспективный взгляд на не- давнее советское прошлое. Эта версия вызывает возражения не только в силу другого опыта, на котором основывается авторская точка зрения, но и своей историч- ностью – принадлежностью к эпо- хе романтизированной демокра- тии. Повседневность, о которой идет речь, если и осталась, то как атавизм десятилетней давности (советский дизайн, коммуналки). Общие места, описанные Бойм, сегодня смотрятся в стиле ретро (коммунистические лозунги, ду- ховность русской культуры, гра- фоманские маски в концептуализ- ме, стеб). Хиты Бутусова, бестсел- леры Пелевина, “Брат-2”, блеск и нищета Рунета – эпизоды движе- ния от романтики к прагматике, подытоженные несколько лет назад, в том числе на страницах спецвыпуска “Художественного журнала”. В течение последних лет произошли изменения, кото- рые ставят под вопрос описание 1970-90-х с помощью постструк- туралистской культурологии. В ситуации ретроспективного пере- живания недавних революций и путчей современность изменяется за считанные годы. При взгляде на фотографии, иллюстрирую- щие книгу, представляется, что русская версия только выиграла бы, если бы в ней был сделан ак- цент на историчность материала. Мифология повседневной жизни в данном случае по праву может быть названа исторической ми- фологией. Культурный перевод, особен- ности которого бегло обсужда- ются в предисловии к русскому изданию, оказывается далеко не проходной проблемой, но точкой пересечения важных во- просов. В несовпадениях метода и повседневности, спешащей к новым переменам, содержатся существенные для интеллектуаль- ной работы сюжеты. Изменения, внесенные в русскую версию, незначительны. Сокращена тео- ретическая часть, добавлена за- ключительная глава, плюс мелкие доработки и дополнения. Перевод не адаптирует оригинал к особен- ностям русского академического письма или интеллектуальным жанрам 1990-х, сложившимся под влиянием журналистики и смешения дисциплин. Казалось бы, в ситуации, когда Акаде- мия 10 лет как приказала долго жить, границы между сферами гуманитарного знания размыты и новые институции только на- лаживаются, возможны и “Общие места” Бойм. Тем не менее, есть обстоятельства, препятствующие соседству в этом контексте кри- тики модернистской повседнев- ности Беньямина и остранения Шкловского, возведенного в язык сопротивления власти. Оба автора 589 Ab Imperio, 2/2003 сегодня перечитываются кри- тически в рамках истории идей, эпистемологического анализа и разных версий историзации. При- менять их идеи как рабочий метод станет возможным тогда, когда это повторное прочтение завершится новой концептуализацией. Нечто похожее происходит с интерпре- тацией другого важного для Бойм автора: серия выставок и изданий обозначила попытку нового ис- толкования как культурной мифо- логии, так и поздних идей Барта. Еще один ключевой для “Общих мест” прием – история понятий Козеллека, – напротив, только входит в русскую моду. Метод Бойм, органично выросший из левой критики накануне падения Берлинской стены, сегодня пред- ставляется несколько разбаланси- рованным. Беньямин и Шкловский – слу- чаи последовательной борьбы с Академией. В Америке 1980–90-х их эссеистика послужила прототи- пом нового академического стиля. Пафос сопротивления, стоящий за этими именами, сложно разделить в ситуации отсутствия колосса Академии или богатого рынка интеллектуальных предложений. Здесь же кроется другое непо- нимание: сложно представить себе русскую левую идеологию, сопоставимую с западным леваче- ством, принадлежность к которо- му неоднократно подчеркивается в книге Бойм. Коммерциализация этих идей, их ангажированность художественными институциями, их нарочитые декларативность и догматизм, то и дело оборачива- ющиеся скандалами, дискредити- руют возможность существования подобного движения как реальной силы, а не соседства пенсионера с радикальным художником. Траге- дия бедняков из южного Лондона, с жестоким натурализмом расска- занная Майком Ли, для многих в России не более чем экранный кунштюк, обесцененный предмет изображения, досадное отвле- чение от “оптимизации жизни”. В конце концов, опыт утопии – травма с давней историей. Об этом в эссе и “Записных книжках” не раз размышляла кумир не- скольких поколений современных интеллектуалов Лидия Гинзбург. Сегодняшний взгляд на опыт революции во многом совпадает с историческим ракурсом спе- циалистов по XIX веку. Вместо утопии и романтики в центре внимания здесь находятся крити- ка – например, книга Маркса “18 брюмера Луи Бонапарта”. “Общие места” Бойм инте- ресны как иная ретроспективная версия советского опыта. Разве что ленивый не высказался о вчерашнем дне, внезапно став- шем далекой историей. Повсед- невность здесь не привлекала столь пристального внимания, 590 Рецензии/Reviews как в монографии гарвардского антрополога или книге других эмигрантов третьей волны, Вайля и Гениса, “60-е. Мир советского человека”. Ретроспективные вер- сии, созданные извне, ставят этот незаметный “простому русскому глазу” материал во главу угла. Чте- ние книги создает возможность остранения культуры обыденно- сти. Опыт эмигранта, регулярно посещающего изменяющуюся родину, воплощается в жанре культурно-антропологического путешествия. Идея межкультур- ной непереводимости – одна из предпосылок, без которых эти путешествия никогда бы не состо- ялись. В противном случае стоило бы ограничиться знакомством с рекламой туров. Как француз- ское “un chez-soi ” или “русская искренность”, “Common Places” Бойм в свою очередь непереводи- мы. Они убеждают нас в том, что искаженное изображение гораздо интереснее зеркальной копии. Максим КИРЧАНОВ Lithuanian Historical Studies. Vol. 5. Vilnius: Lithuanian Institute of History, 2000. После распада Советского Союза исчезла и единая исто- рическая наука, связи между историками нарушились. По этой причине о развитии исторических исследований в советских респу- бликах известно мало. В бывших советских республиках за это время появилась новая историче- ская периодика, выходят новые исследования. В 1996 году в Литве начал пу- бликоваться ежегодный сборник “Литовские исторические иссле- дования” на английском языке. Журнал, являющийся органом Литовского института истории, печатает статьи, сообщения и рецензии на книги, относящиеся к истории Литвы. Рецензирование журнала как единого целого весьма затрудне- но. В данном случае мы остано- вимся лишь на тех статьях, кото- рые связаны с историей национа- лизма. Мы зададимся вопросами: каково основное их содержание и какова в связи с этим линия раз- вития современной исторической науки в Литве? Католицизм и национализм, поляки и литовцы, польско-литов- ские отношения и противоречия – ...