От Редакции. “Двести лет Вместе”: Год Спустя

558 М. Могильнер, От редакции. “Двести лет вместе”: год спустя Марина МОГИЛЬНЕР ОТ РЕДАКЦИИ. “ДВЕСТИ ЛЕТ ВМЕСТЕ”: ГОД СПУСТЯ Я просто не представляю себе другого способа обраще- ния с историческим материалом. Если не художественная подача – то либо все точно и подробно, либо будут общие словеса, которые растекаются в публицистику. Я не хотел тут публицистики. Я хотел именно изложения того, как это было. Многим людям это совершенно неизвестно. Поразительно! Хотя как будто бы на еврейско-русские темы много было сказано, написано, много столкновений. А история – как-то не поднята, как будто ее нет. Я не по- нимаю, почему. А. Солженицын. Из интервью с главным редактором “Московских Новостей” В. Лошаком.1 Историографическая рубрика в этом номере AI посвящена книге, вышедшей более года назад, к тому же отрецензированной в различных 1 Раскаленный вопрос (интервью с А. И. Солженицыным) // YSR – “МН”, 2001. № 149. 29 июня. 559 Ab Imperio, 2/2002 периодических изданиях как в России, так и за рубежом.2 Сегодня, когда самые острые дискуссии по книге уже отшумели, пришло время спокойно проанализировать труд Александра Солженицына и на стра- ницах нашего журнала, ведь, как бы мы не определяли жанр его книги, трудно отрицать, что А. Солженицын видит себя Историком (в допол- нение к прочим своим ипостасям, в первую очередь – писательской), работает с историческими источниками, делает реверансы в сторону исторического метода и, в конечном счете, пишет историю, которая, по его мнению, до него написана не была – “объективную” историю сосуществования русских и евреев. Если на Западе “Двести лет вместе” воспринимают как очередное – художественное, историософское – произведение русского писателя и властителя умов (например, такой крупный историк России, как Дж. Хоскинг, написал рецензию, в которой менее всего обнаруживается его профессиональная историческая экспертиза3 ), то в России книга А. Солженицына просто обречена стать частью серьезной историографии. История российского еврейства начала возрождаться как дисциплина лишь в перестроечный период, тиражи профессио- нальных изданий, посвященных еврейской истории, относительно невелики, больших исторических полотен, сопоставимых по масштабу с солженицынской книгой, современными авторами не создано,4 до2 Коллекция сcылок на рецензии, посвященные книге “Двести лет вместе” в интернете: http://sila.by.ru. 3 Geoffrey A. Hosking. Russia and the Jews // Times Literary Supplement, 2002. No 5161. March 1. P. 3. Вот небольшая цитата из этой рецензии: “The first volume of Dvesti let vmeste (Two hundred years together) is an account of this relationship by one of the outstanding writers of the twentieth century. We have tended to forgetAlexander Solzhenitsyn in recent decades, but in the 1960s and 70s, everything he wrote seized the immediate attention of the world”s literati. Not all the comment on him was favourable, since he was seen as anti-Western, anti-liberal and a Russian nationalist. Some whispered that he was anti-Semitic. Not the right person, then, to write about the Jews in Russia? On the contrary, when he launched this book in Moscow last summer, Solzhenitsyn declared that he wanted to help reconcile Russians and Jews. The result is a fascinating work, written with all its author’s verve and linguistic inventiveness ” Ответ Хоскингу Александра Бабыонышева см. на сайте Факультета сла- вистских языков и литератур Гарвардского университета по адресу: http://www.fas.harvard.edu/~slavic/review/solzhenitsyn.html 4 Из рецензии М. Чудаковой в “НЗ”: “Автор взялся за летописную задачу, за которую ни один современный историк нипочем не возьмется: ну кто в самом деле, после 560 М. Могильнер, От редакции. “Двести лет вместе”: год спустя ступ к западной литературе все еще ограничен. Если сравнить раз- меры читательской аудитории, скажем, академического “Вестника Еврейского Университета” и книги А. Солженицына, то становится понятно, что научная иудаика не может соперничать с художествен- ной историей знаменитого писателя.5 Именно в России “Двести лет вместе”, насыщенные сносками на “источники и литературу”,6 могут восприниматься как достойное историческое исследование даже профессиональной исторической (и более широко – гуманитарной) публикой, практически незнакомой не только с современной западной, но и с отечественной дореволюционной и новейшей историографией российского еврейства.7 всех методологических словопрений, по крайней мере второй половины ХХ века, вознамерится рассказать, как все это было?” М. Чудакова. По лезвию ножа // НЗ [Неприкосновенный Запас], 2001. № 4. 5 Тираж “Вестника” – 1000 экземпляров; в июле 2001 г. “Аргументы и Факты” сообщали, что “Двести лет вместе” уверенно занимает первое место в рейтинге продаж: на тот момент только в Москве ежедневно продавалось до 3 тыс. экземпляров книги. См.: К. Илькина, В. Колесников, П. Молоткова, В. Шестаков, М. Тульская. Цитатник для семитов и антисемитов // Аргументы и Факты, 2001. 18 июля. 6 Из рецензии известного историка Генриха Иоффе в “Новом журнале”: “Здесь Сол- женицын – историк-исследователь. Как говорят историки, использована широкая, масштабная источниковая база.” Г. Иоффе. Рецензия: А. И. Солженицын. Двести лет вместе (1795–1995). М., “Русский путь”, 2001, 509 с. // Новый Журнал. 2002. № 227. 7 Хочется привести еще один пример из эмоциональной рецензии Мариэтты Чудаковой, которая, защищая Солженицына от нападок невнимательных и предвзятых интерпретаторов, попутно реконструирует его метод исторического писания: он “вживается”, он проигрывает роли участников исторической драмы, он “жалеет” или “любит” своих героев (жалеет евреев, любит русских), но любовь эта сурова и требовательна, он уже знает финал всей истории – конец России, провал в тоталитаризм и т.д. Если все это так, то перед нами историк-романтик, тексты которого следует анализировать, исходя из их поэтики. Тогда все разговоры об “объективности” или высокой исторической достоверности книги излишни, но Чудакова (подобно многим другим авторам рецензий) их не избегает. На этом пути Чудакова попадает в ловушку, поскольку оценка качества работы с документами и новаторства выводов предполагает знакомство с историографией, чего у большинства рецензентов Солженицына, включая Чудакову, не наблюдается. Так, она настаивает на том, что в освещении погромов Солженицын не только обнаружил фальшивки, на основании которых историки говорили о провокаторской роли российского государства, но и нашел некую срединную непредвзятую позицию, позволившую ему “объективно” и тактично подойти к теме погромов. 561 Ab Imperio, 2/2002 Ниже публикуются размышления о книге Солженицына двух историков, чьи имена и работы известны русистам как в России, так и на Западе. Борис Миронов, автор двухтомной “Социальной истории России”8 , выступает как представитель российского историографиче- Однако на сегодняшний день существует уже довольно обширная ревизионистская литература по погромам (см. об этом в рецензии Дж. Клиера), на фоне которой следовало бы оценить “открытия” и тон Александра Солженицына – хотя бы для того, чтобы обосновать вывод об уникальности освоенной им исследовательской позиции. Или еще одно принципиальное замечание Чудаковой: “Заслуга автора – в отходе от изображения евреев исключительно как жертвы.” Видимо, “заслуга” в данном случае определяется по отношению к работам С. Дубнова и его совре- менников, что возвращает нас в тот самый период российской истории, о котором пишет Солженицын. Основная тенденция современной историографии отмечена отходом от этой жертвенной парадигмы. Солженицын-историк и здесь сражается с ветряными мельницами. Из всех солженицынских критиков на эту характери- стику его “исторического метода” обратил внимание Йоханан Петровский-Штерн в “НЗ”: Судьба средней линии // НЗ. 2001. № 4. Цитирую: “Огромный массив интереснейших работ, вводящих тысячи новых документов, голосов и концепций, обойден последовательным молчанием. Работы Джона Клиера из Лондонского университетского колледжа о русско-еврейских отношениях XIX века (о начале русского еврейства, о еврейской теме в русской прессе, о неоднозначной картине погромов), Майкла Станиславского из Колумбийского университета (о Николае I, о русско-еврейском просвещении-Хаскале), Эзры Мендельсона из Еврейского университета в Иерусалиме (о еврейском рабочем движении), Олега Будницкого из МГУ (о евреях в русской революции), Шимона Маркиша из Женевского универ- ситета (о русско-еврейской литературе), не говоря уже о ставших классическими работах Сало Барона, Айзека Левитаца, Луиса Гринберга, а также о сотнях москов- ских и питерских книжно-журнальных публикациях последних десяти лет, – весь этот массив исследований, как русских, так и английских, тщательнейше обойден вниманием. Четыре поколения исследователей, сделавших немало, чтобы, по слову Солженицына, “объемно и равновесно, обоесторонне осветить нам этот каленый клин”, вычеркнуты из списка “голосов”, одобренных внутренней солженицынской цензурой. Их - за борт.” 8 Б. Н. Миронов. Социальная история России. Генезис личности, демократической семьи, гражданского общества и правового государства. 2 тт. СПб., 1999. См. об- суждение англоязычной версии двухтомника: Forum. D. Ransel. A Single Research Community: Not Yet; W. Wagner. Law and the State in Boris Mironov’s Sotsial’naia istoria Rossii; W. Sunderland. Empire in Boris Mironov’s Sotsial’naia istoria Rossii; S. Hoch. B. N. Mironov and His “Demographic Processes and Problems”; Boris N. Mironov replies to Wagner, Sunderland, and Hoch // Slavic Review. 2001. Vol. 60, No. 3. Pp. 550 – 599; См., также: А. Рибер. Рецензия: Б. Н. Миронов. Социальная история России периода Империи (XVIII – начало XX в.). Генезис личности, демократиче- ской семьи, гражданского общества и правового государства. В двух томах. СПб.: Дмитрий Буланин, 1999. // Ab Imperio. 2000. № 3-4. С. 433-436. Среди других работ 562 М. Могильнер, От редакции. “Двести лет вместе”: год спустя ского сообщества. Не являясь специалистом по истории российского еврейства, Б. Миронов – один из ведущих социальных историков им- перского периода – исследовал многие сюжеты этой истории как часть грандиозного проекта по реконструкции и интерпретации “генезиса личности, демократической семьи, гражданского общества и правового государства” с XVIII по начало XX в. Хотя Б. Миронов подчеркивает публицистический жанр книги А. Солженицына, он, тем не менее, подходит к ней как к серьезному историческому исследованию, выво- ды которого во многом согласуются с его собственным видением про- блемы. Характерно, что Б. Миронов, привлекший и профессионально переработавший в своей “Социальной истории России” огромный пласт новейшей западной историографии, рассматривает книгу Солженицы- на исключительно в контексте дореволюционной и раннесоветской исторической науки, воспроизводя некий стандарт “отечественного” восприятия Солженицына. Автор второй статьи – Джон Клиер – один из ведущих специалистов по истории российского еврейства, автор принципиальных для совре- менной историографии работ, освещающих проблемы формирования государственной политики по отношению к евреям, еврейской “по- литики”, истории “еврейского вопроса” в России, еврейского самосо- знания и проч.9 Его рецензия восполняет существеннейший пробел в критической литературе, посвященной “Двести лет вместе”: среди этой литературы практически отсутствуют серьезные рецензии, написанные не просто представителями русской или еврейской гуманитарной ин- теллигенции, а историками – специалистами по теме, которой посвяще- на книга А. Солженицына. Клиер не только убедительно развенчивает Бориса Миронова: Внутренний рынок России во второй половине XVIII – первой половине XIX в. Л., 1981; Историк и социология. Л., 1984; Хлебные цены в России за два столетия (XVIII-XIX вв.). Л., 1985; Русский город в 1740-1840-е годы: демографическое, социальное и экономическое развитие. Л., 1990 и др. 9 John D. Klier. Russia Gather her Jews (The Origins of the “Jewish Question” in Russia 1772-1825). DeKalb, IL., 1985. [Русский перевод: Дж. Д. Клиер. Россия собирает своих евреев. Происхождение еврейского вопроса в России: 1772-1825. Москва- Иерусалим, 2000.]; Idem. Imperial Russia’s Jewish Question, 1855-1881. Cambridge, 1995; Idem. The Concept of ‘Jewish Emancipation’ in a Russian Context // O. Crisp, L. Edmundson (Eds.). Civil Rights in Imperial Russia. Oxford, 1989. Pp. 257-268; Ibid. 1855-1894 Censorship of the Press in Russian and the Jewish Question // Jewish Social Studies. 1986. Vol. 45, No. 3-4. Pp. 257-268; Ibid., Shlomo Lambroza (Eds.). Pogroms: Anti-Jewish Violence in Modern Russian History. Cambridge, 1991 и др. 563 Ab Imperio, 2/2002 миф о широте и полноте источниковой базы этого сочинения (показа- тельно само название его рецензии – “Полемика с энциклопедиями”), но и реконструирует адекватный интеллектуальный контекст для этого типа истории: конец XIX - начало XX в. Полнейшее игнорирование Солженицыным современной исторической литературы приводит к за- кономерному результату: он не только не подозревает, что поставленные им вопросы, порой в очень близких формулировках, уже ставились (и решались) поколениями историков; как историк он не имеет своего голоса. Поэтому не покидает ощущение, что Солженицын ведет борьбу с ветряными мельницами, споря с энциклопедиями, с архаическими предрассудками, воспроизводя аргументы людей, которые являлись носителями средневековой “моральной экономики”, опровергает за- ведомо малодостоверные факты и суеверия. Б. Миронов призывает историков быть благодарными Солженицыну прежде всего за смелую постановку вопроса.10 В этом переносе акцен- та с качества исследования на постановку проблемы таится глубокий смысл: Солженицын, вне зависимости от того, как мы относимся к созданной им “истории”, самой постановкой проблемы указал, какой он видит, так сказать, “идеальный” ее проект – это история сложных и неоднозначных взаимодействий на самых разных уровнях – от бытового до государственного, от экономического до культурного, исследование реализованных и нереализованных возможностей, вза- имных проекций, проведения и стирания границ и т.д. Другое дело, что идеальный проект может существенно отличаться от своего кон- кретного воплощения. Дж. Клиер считает книгу Солженицына образцом плохой истории, или – избегая оценочных категорий – ретро-истории. Ретро-история “моральна”, нарративна, а главное – она находится в плену у тех дис- куссий (тех “дискурсов” – слово, которого избегают как Солжени- цын, так и Клиер), которые призвана изучать и анализировать. Книга Солженицына, говорит Джон Клиер, “служит нам напоминанием, что Солженицын получил Нобелевскую премию по литературе, а не по истории”. 10 В этом своем призыве он поддержан некоторыми из наиболее интересных рос- сийских комментаторов Солженицына. Ср. с финалом рецензии М. Чудаковой в “НЗ”: “Если дан масштаб и камертон – дальше можно исследовать, уточнять, продолжая путь по минному полю. Мы полагаем, что по нему прошел первый сапер – решительно и отважно.” 564 М. Могильнер, От редакции. “Двести лет вместе”: год спустя На фоне высокого интереса к “национальным” историям и к исто- рии русско-еврейских взаимоотношений, Солженицын для многих сразу заменил и вытеснил пусть немногочисленную, но довольно качественную литературу по истории российского еврейства, которая стала появляться в последние годы на русском языке. Почти никто из авторов многочисленных “общеинтеллигентских” рецензий прошлого года, открывших для себя историю российского еврейства благодаря книге А. Солженицына, не читал русский перевод книги Клиера “Россия собирает своих евреев” или выпущенный издательством НЛО сборник русско-еврейских мемуаров11 (по крайней мере, соответствующих ссылок в большинстве рецензий нет). Совершенно естественно, что историческое сознание и представления об истории на массовом уровне формируются не научными монографиями. Столь же естественно, что Солженицына читают все, а научные монографии – только те, кому они непосредственно адресованы. Странно то, что по прочтении “Двести лет вместе” открывшие для себя русско-еврейскую историю во всей ее глубине и неоднозначности не пожелали свериться по историческим монографиям: так ли нова и уникальна эта новая история, как застав- ляет думать ее автор? Объявив Солженицына “первым… писателем и историком”, который “разминировал” тему русско-еврейских взаимо- отношений,12 рецензенты газет, толстых и тонких журналов успокои- лись и стали ждать выхода второго тома, который расскажет историю дальше. Может быть, создавшаяся между выходами томов пауза как раз и нужна для того, чтобы поговорить о Солженицыне-историке и его истории с историками? 11 Евреи в России: XIX век / Вступ. статья, сост. и коммент. В. Е. Кельнера. Москва, 2000. 12 П. Басинский. Отдушина // Литературная газета, 2001. № 27 (5839). 4-10 июля. ...