-
The “Integrity” (Tselost’) of the State in Imperial Russian Representation
- Ab Imperio
- Ab Imperio
- 2/2011
- pp. 20-45
- 10.1353/imp.2011.0035
- Article
- Additional Information
SUMMARY:
Ричард Уортман в своей статье прослеживает то, как на протяжении двух столетий власти и интеллектуалы в империи размышляли о ее целостности, реконструируя для каждого периода социально-политические и культурные контексты этих размышлений. Введенный Петром I новый порядок наследования престола утвердил принцип неограниченной власти монарха, что оправдывалось необходимостью сохранения целостности империи. Как отмечает Уортман, это произошло в рамках “сценария основателя”, реализовывавшегося Петром. Заняв свое место среди западных правителей, Петр отказался от воспроизведения в России юридических оснований их власти. Как петровские интеллектуалы (Прокопович и Татищев), так и самопровозглашенная наследница Петра Екатерина II всячески подчеркивали принцип необходимости сохранения целостности империи посредством неограниченной власти монарха. При Екатерине поощрялись географические и этнографические исследования, питавшие чувство гордости власти, связанной с огромными размерами страны и разнообразием населявших ее народов. Все это беспрецедентное количество “племен” объединялось под скипетром империи. После наполеоновской угрозы суверенитету России и декабристского вызова неограниченной власти монарха интеллектуалы снова вернулись к тематике целостности, доказывая ее ключевое значение в российском контексте. Н. М. Карамзин в своих исторических работах подчеркивал роль государственной власти в сохранении единства империи. В царствование Николая II риторика целостности использовалась для обоснования преданности народов империи трону. Крымская война изменила триумфальный тон дискуссий о единстве империи. В царствование Александра II возникает новая тема: социальное единство, покоящееся на новых связях между императором и народом. Эта новая риторика противопоставлялась идеям конституционного представительства, в которых видели угрозу единству и целостности империи. Некоторые интеллектуалы, например М. Н. Катков, пошли еще дальше и начали разрабатывать идеи национального единства империи. Катков отошел от идеологии официальной народности николаевского времени и призывал государство к тому, чтобы оно стало лидером общественного мнения. Хотя Катков и разделял национальный миф империи, он подчеркивал важность связей между народом и государством. В этом было отличие от сценария власти эпохи Александра III, в котором единство и целостность основывались на близости царя и народа, на роли Православной церкви и на “возрождении” традиций допетровской Московии. Впервые концепция целостности государства была разведена с определением властных полномочий монарха в основных законах периода Первой русской революции. Уортман прослеживает происхождение статьи о единстве и неделимости Российской империи от французской революционной конституции через юридические кодексы германских княжеств. Он обсуждает проблему целостности империи в теории и практике кадетской партии, а также приводит несколько примеров риторики целостности периода перестройки и нынешнего времени.
В Postscriptum к статье Ричард Уортман ответил на вопросы редакции, касающиеся его концепции целостности.