In lieu of an abstract, here is a brief excerpt of the content:

576 Рецензии/Reviews Максим КИРЧАНОВ Derek Fewster, Visions of Past Glory: Nationalism and the Construction of Early Finnish History (Helsinki: Finnish Literature Society / Suomalaisen Kirjallisuuden Seura, 2006). 555 pp., ill. (=Studia Finnica). ISBN: 951-746-787-7. Финляндия, подобно другим европейским странам, пережила в своей истории период мощ- ного национального движения, ознаменованного процессами формирования модерной нации. Многие финские историки успеш- но используют европейские и американские методики изучения этих процессов на примере соб- ственной национальной истории. Свидетельство тому – книга Дере- ка Фьюстера “Образы минувшей славы: национализм и создание ранней финской истории”, уви- девшая свет в издательстве Фин- ского литературного общества. Отметим, что это довольно ин- тересное исследование, ставшее основой качественно изданной и прекрасно иллюстрированной книги. Монография, состоящая из пяти глав, посвященных различ- ным направлениям деятельности финских националистов в сфере культивирования национальной идентичности через изучение домодерной истории и народных during the middle of the nineteenth century. One of the central inferences of Imperial Visions is that the narratives of the “Amur euphoria” bring to light a particularly vulnerable aspect of Russia’s view of itself as a nation – namely, “the fact that there was no clear and commonly accepted notion of exactly, or even approximately, what its geographical contours were” (P. 14). Such inference makes possible innovative engagements with Russia ’s borderlands and contextualizes the reexamination of centerperiphery relations in the country. One of the undoubted achievements of Imperial Visions reflects Bassin’s meticulous and dedicated “excavation ” of documentary evidence as well as making available in English texts and themes that have remained outside of the purview of Western scholars. The volume, therefore, offers an absorbing story of the midnineteenth century enthrallment of Russia with the Amur region. It is expected that Basin’s book will be riveting both to researchers of the Russian Empire and its extension into Asia, as well as scholars from the fields of intellectual history and human geography. 577 Ab Imperio, 1/2007 традиций, открывается неболь- шим экскурсом в биографию автора, где он рассказывает, как увлекся изучением финского на- ционализма, будучи археологом. Фьюстер признается, что в свое время чувствовал себя среди фин- ских сверстников маргиналом из англоязычной семьи шведского происхождения. В разной степени этот и другие факторы привили интерес в университетские годы к изучению финского национализ- ма, что вылилось в ряд публика- ций.1 Некоторым промежуточным итогом его исследований и стала рецензируемая книга. Сам автор утверждает, что не ставил целью сделать комплекс- ный анализ истории и идеологии финского национализма, что было проделано уже до него.2 В центре внимания автора монографии – нюансированные аспекты темы: не идеологические проявления т.н. “высокого” интеллектуально- го национализма, а формирование этнических образов и их позици- онирование (изучение этногра- фических особенностей финнов,3 которые казались местным интел- лектуалам изначальными, а также постепенное оформление этого этнографического материала в на- циональную историю) финскими деятелями культуры и политики, что часто оставалось вне сферы внимания исследователей. Стоит 1 См. публикации более ранних работ Д. Фьюстера: D. Fewster. Muinaisuuden merkitys kansakunnan muodostamisessa // A. K. Nevanlinna, L. Kolbe (Ed.). Suomen kulttuurihistoria 3: Oma maa ja maailma. Helsinki, 2003. Pp. 55-65; idem. Visionen nationaler Größe: Mittelaltervorstellungen, Ethnizität und Nationalismus in Finnland 1905 – 1945 // Inventing the Pasts in Northern Europe, Gesellschaften und Staaten im Epochenwandel. Berlin, 2003; idem. Visions of National Greatness: Medieval Images, Ethnicity, and Nationalism in Finland 1905–1945 // A. Gillett (Ed.). On Barbarian Identity: Critical Approaches to Ethnicity in the Early Middle Ages, Studies in the Early Middle Ages IV. Turnhout, 2002. Pp. 123-146; D. Fewster (Ed.). Folket: Studier i olika vetenskapers syn p begreppet folk. Skrifter utg. av Svenska litteratursällskapet i Finland 626. Helsingfors, 2000. Pp. 107-124. 2 См.: R.Alapuro. State and Revolution in Finland. Berkley, 1988; O. Jussila, S. Hentilä, J. Nevakivi. Suomen poliittinen historia, 1809–1995. Porvoo-Helsinki-Juva, 1995; M. Engmann. St. Peterburg och Finland. Migration och influens 1703–1917. Helsingfors, 1983; I. Liikanen. Fennomania ja kansa. Helsinki, 1995. 3 По истории финского национального движения и национализма существует обширная историография. См. работы, авторы которых затрагивают этногра- фические аспекты национализма и проблемы, связанные с конструированием модерной идентичности в сфере культуры: L. De Corog. From Sibelius to Sallinen: Finnish Nationalism and the Music of Finland. London, 1989; T. Ramnarine. Ilmatar’s Inspirations: Nationalism, Globalization, and the Changing Soundscapes of Finnish Folk Music. Chicago, 2003; P. Hämäläinen. In Time of Storm: Revolution, Civil War, and the Ethnolinguistic Issue in Finland. Helsinki, 1979; H. Maniken, S. E. Wilmer, W. B. Worthen (Eds.). Theatre, History, and National Identities. Helsinki, 2001. 578 Рецензии/Reviews подчеркнуть, что это новаторское исследование, повествование в котором разворачивается вокруг нескольких тем, которые могут в одинаковой степени быть от- несены к политической и интел- лектуальной истории, к истории культуры, к истории формирова- ния современных представлений о месте и роли в обществе финской истории и культурного наследия. Это выгодно отличает книгу от других изданий, позволяя поме- стить ее в число исследований междисциплинарного характера. Работа отличается тем, что автор уделил особое внимание бытовой стороне жизни финского общества периода “Националь- ного Возрождения”. Интересны его попытки проанализировать даже не деятельность финских политиков-националистов как носителей высокой культуры, как открывателей, популяризаторов и создателей финских современных национальных традиций, а сам интерес к народному “селянско- му” антуражу. В таком контексте очень интересной и продуктивной кажется попытка проанализи- ровать развитие финской на- циональной идеи через интерес, например, к такому элементу тра- диционной народной культуры, как паталакки – национальному мужскому головному убору (Рр. 64-66).4 Фьюстер показывает, как менялось отношение к паталакки среди финской интеллигенции: если в XIX в. к нему относились именно как к атрибуту народной культуры, то позднее паталакки стали придавать иной, симво- лический смысл, видя в нем материализованную финскую историю, подтверждение непре- рывности финской исторической традиции и доказательство связи поколений. Интересны и попытки автора связать паталакки с гендер- ной историей, проанализировать его роль в формировании образа финна-воителя (Рp. 84-86), ко- торый в Средневековье храбро сражался против шведов, а в ХХ веке – против СССР в период “зимней войны”. Не последнюю роль в этом контексте играет и иллюстративный материал (где фигурируют финские воины в национальных головных уборах и их модернизированных вариан- тах), призванный показать и до- казать преемственность развития финской национальной идеи от 4 О связи национализма и этнографических исследований см., например: P. Anttonen. Tradition through Modernity: Postmodernism and the Nation-State in Folklore Scholarship. Helsinki, 2005; I. Arnö-Berg, G. Hazelius-Berg. Folkdräkter och bygdedräkter från hela Sverige. Västerås, 1975; J. Friedman. History, Political Identity and Myth // Lietuvos etnologija. Lithuanian Ethnology: Studies in Social Anthropology and Ethnology. 2001. No 1. Pp. 41-62. 579 Ab Imperio, 1/2007 просветителей до политиков-на- ционалистов. Понимая важность визуальных образов прошлого, автор не только сопроводил свое исследование прекрасным иллюстративным материалом, но и попытался про- анализировать, как формирова- лись и менялись эти визуальные образы.5 Подчеркивая, что первые финские националисты (как и любые другие националисты) не ограничивали себя исключитель- но изучением народной культуры, сочетая этнографические штудии с литературой и историческими разысканиями, Фьюстер показы- вает, что изображения, относящи- еся к финской истории, обязаны своим появлением первым фин- ским просветителям, интеллек- туалам, проявлявшим интерес к народным традициям, в первую очередь – к фольклору. Интересно предположение (Рр. 106-108), что Калевала, точнее – ее первые изда- ния, являлась той площадкой, где национально ориентированные интеллектуалы учились не только сами “вчитываться” в прошлое, но и транслировать его образы в бо- лее широкие массы крестьянского и городского населения, формируя из них модерную финскую на- цию.6 Анализируя попытки визу- ализации финского прошлого, Фьюстер особое внимание уделя- ет религиозной истории, христи- анизации финского населения.7 Раскрывая перед читателями панораму идейной борьбы между различными течениями в финском национализме, которые идеали5 Визуализация истории всегда играла немаловажную роль в развитии и поддер- жании национальной идентичности, в полемике между доминирующими и угне- таемыми национальными группами. О проблеме визуализации истории и связи национализма с историческими исследованиями в теоретической перспективе см.: J. Atkinson. Nationalism and Archaeology. Glasgow, 1996; St. Bann. Invention of History. Manchester, 1990; S. Bohman. Historia, museer och nationalism. Stockholm, 1997; З. Є. Когут. Історія як поле битви. Українсько-російські відносини та історична свідомість в сучасній Україні // З. Є. Когут. Коріння ідентичності. Студії в ранньомодерної та модерної історії України. Київ, 2004. С. 218-243; Э. Д. Смит. Национализм и историки // Нации и национализм. Москва, 2002. С. 236-273. 6 В этом контексте интересна попытка Дерека Фьюстера отойти от традиционных, преимущественно филологических, подходов к изучению Калевалы. См.: P. Anttonen . Kalevala-lipas: uusi laitos. Helsinki, 1999; O. Bogdanoff, E.-L. Kinnumen. Päivät soisin soitettavan: Kalevalapostikorttikirja. Helsinki, 2002. Фьюстер попытался проанализировать этот памятник как место памяти, но в двойной перспективе: как собственно финской памяти в финно-угорском контексте, так и модерной национальной. 7 О дискуссиях относительно крещения Суоми и роли христианства в формиро- вании финского националистического дискурса см.: E. Wood, G. Armstrong (Eds.). Christianizing Peoples and Converting Individuals. Turnhout, 2000. 580 Рецензии/Reviews зировали принятие христианства или, наоборот, крайне негативно относились к самому этому факту, автор показывает, как различные националистические концепты апробировались не только в по- литике, но и в борьбе за массы посредством издания популярной, доступной и хорошо иллюстриро- ванной литературы (Рр. 108-110). Фьюстер предполагает, что визу- ализация такого принципиально важного момента в национальной истории, как христианизация, вела к тому, что некоторые атрибуты финской народной культуры (на- пример, упомянутые выше пата- лакки) из проявлений этнографии превращались в национальные об- разы – символы верности народ- ным традициям и сопротивления чуждым (вероятно, в одинаковой степени русской и шведской) по- литическим традициям, так как именно с ними финские нацио- налисты боролись, одновременно маркируя и сохраняя собственную идентичность. В этом контексте любопытны попытки Фьюстера проанализировать, почему именно в этом головном уборе финские художники предпочитали изо- бражать новокрещенных финнов. Среди всех сюжетов финской истории, связанных с христиа- низацией, наиболее интересны те, что имеют отношение к убий- ству финном-язычником Лалли первого финского епископа Ген- риха.8 Фьюстер анализирует тот контекст, в котором в финском обществе формировались по- лярно противоположные идеи, отражающие как идеализацию Лалли, так и крайне негативное к нему отношение.9 Безусловно, удачной стороной рецензируемой книги является попытка проана- лизировать генезис образа Лалли (Р. 172), показав, как изменялось отношение к нему среди финских националистов. Символ Лалли, 8 Про эволюцию образа Лалли и Генриха в финской культуре см.: M. Haavio. Piista Henrik ja Lalli. Helsinki, 1948; A. Järnefelt. Lalli. Helsinki, 1933. 9 Автор рецензии в августе 2006 года принимал участие в семинаре в Таллинне, посвященном истории развития средневековых идентичностей в регионе Балтий- ского моря. Ряд докладов участников касался именно образов Лалли и Генриxа и их места в финском национальном пантеоне. См.: P. Anttonen. Medieval Mythology on the First Bishop in Finland and its Modern Geopolitics / Unpublished Paper presented at International Seminar “Regional and European Identities in the Medieval Baltic Sea Region”. Tallinn, Estonia,August 4-13, 2006, а также: D. Fewster. Visions of Past Glory. Nationalism and the Construction of Early Finnish History; T. Heikkilä. Cultural Contacts across the Baltic Sea: The Cult of St. Henry as an Example; T. Lehtonen. Construction of Christian Identity for Finns. Two Cases: Legends and Literature on St. Henry and the...

pdf

Share