От Редакции

9 Ab Imperio, 3/2004 ÎÒ ÐÅÄÀÊÖÈÈ Тему очередного номера Ab Imperio, выходящего в рамках годового цикла “Археология памяти империи и нации”, мы сформулировали так: “Историческая память и национальная парадигма”. Речь в нем пойдет о том, как национальная парадигма “форматирует” историческую память, и как, в свою очередь, память участвует в процессе нациестроительства. В выпуске собраны статьи, посвященные изучению роли концепта национального в анализе исторического материала и в восприятии истории. Наши авторы пытаются ответить на вопрос, как и почему наднациональное наследие предстает в виде национальной памяти и “традиции”, как соотносятся универсальный и местный контексты в процессе конструирования нарратива национальной памяти? Эта про- блематика рассматривается в номере на разнообразном материале и в разных контекстах: на уровне политики языка и символики власти, мобилизующей “национальной травмы”, применительно к механиз- мам поиска альтернативного нарратива прошлого путем обращения к семейным версиям “памяти” и проч. Историческая память в современную эпоху функционирует в семантическом поле, определяемом фундаментальным для модерна дискурсом нации. Используя имеющийся в его распоряжении аппарат, национальное государство “форматирует” память и создает националь- ные “историографические нарративы”. Публикуемый в методологи- ческой рубрике перевод введения к исследованию Яель Зерубавель о национальной памяти в Израиле показывает, что, вопреки презумпции 10 От Редакции демократичности и независимости памяти, противостоящей официаль- ной истории, память и история образуют единое пространство текстов и практик, благодаря чему память не может избежать определяющего влияния национального дискурса. Проблема взаимовлияния исторической памяти и национальной парадигмы волновала многих теоретиков национализма. Истории фор- мирования их идей и теорий сами по себе могут являться предметом анализа, демонстрируя прямую взаимосвязь между аналитическими концепцияминационализмаикультурным,социальнымиполитическим опытом, приобретенным в наднациональных, имперских контекстах. Эта линия анализа проблематики памяти и национальной парадигмы представлена в журнале материалами, посвященными интеллекту- альной генеалогии одного из наиболее влиятельных исследователей национализма, историка Ханса Кона. Публикуемые нами отрывки из его книги “A History of Nationalism in the East” (1929) демонстрируют воздействие секуляризационной западноевропейской парадигмы на восприятие ислама, в наднациональном религиозном мире которого европейские мыслители, подобные Кону, обнаруживали некую “проте- стантскую” и “рационализаторскую” составляющую, якобы неизбежно приводящую к появлению модерных форм исламского национализма. Примечательно, что Кон прослеживает динамику и этапы националь- ного пробуждения и кристаллизации националистического дискурса внутри исламской идентичности в контексте как партикуляристского цивилизационного противостояния Востока и Запада, так и универ- сальных процессов модернизации. Комплексный взгляд на интеллектуальную генеалогию идей Кона предлагает читателям Ab Imperio Йфаат Вайс, которая рассматривает влияние центрально-европейского культурного и идейного наследия на развитие сионизма в 1920-1930-е гг. Вайс интересует не столько Кон – теоретик, сколько Кон – практик и субъект-свидетель этнополи- тических процессов эпохи. С ее точки зрения, “вспоминание” нации у Кона было обусловлено его критическим отношением к противо- речивому опыту нациестроительства в постимперских государствах Центральной Европы. Следствием таких взглядов стала привержен- ность Кона-сиониста бинациональному подходу. В этом отношении Кон был “человеком Габсбургской дилеммы”, которая допускала сосу- ществование локального/национального и универсального/имперского контекстов, что зачастую приводило к конфликтам между практикой 11 Ab Imperio, 3/2004 национализма и личной позицией.1 “Вспоминая” и концептуализируя национальное, Кон находился под влиянием универсального – будь то вера в общий прогресс, секуляризацию или необходимость националь- ной стадии в развитии всего человечества. Именно веру в универсальность национализма (и, соответственно, в легитимность национальной парадигмы, форматирующей “воспомина- ния”) критикует Клиффорд Гирц в интервью, которое он дал редакции журнала. С его точки зрения, национальная парадигма, приобретшая особую силу в момент распада колониальных империй, не смогла в конечном итоге адекватно описать всю сложность и многовекторность развития полиэтничных государств Третьего мира, а углубляющиеся процессы глобализации и интеграции подрывают ее претензии на универсальность и в западном мире. Оставаясь, безусловно, влиятель- ной силой современности, национализм утрачивает свои позиции как аналитическая категория, при помощи которой можно описать транс- формацию многонациональных обществ в эпоху модернизации, что привлекает внимание исследователей к поиску альтернатив “нации” и “национальному государству”. Особое значение в данном контексте приобретает призыв Гирца отказаться от “установления рамок диалога [между исламом и Западом] посредством определения его терминов”. Исследования многонациональных обществ не могут, по его мнению, зависеть от навязанных парадигм и версий памяти, характерных для западного контекста. Эти тезисы подхватывают участники публикуемой в номере дискус- сии об исламе и современности. Универсалистскую позицию, предпо- лагающую закономерное развитие модерных форм общества и знания, критикуют российские авторы выпуска, разделяющие “локальный подход” Клиффорда Гирца (С. Абашин, В. Бобровников, Г. Хизриева). Они связывают “национализацию” памяти в постсоветских исламских обществах с локальными особенностями их социального и экономиче- ского развития в советскую эпоху. Другие участники дискуссии ставят вопрос о значении универсального опыта в развитии постсоветских исламских обществ: так, А. Халид призывает обратить внимание на наследие советской модернизации и утверждает значимость этнонаци- ональных идентичностей в постсоветской Средней Азии, в то время 1 Э. Геллнер впервые назвал “человеком Габсбургской дилеммы” знаменитого этнографа Бронислава Малиновского. См. Ernest Gellner. Language and Solitude: Wittgenstein, Malinowski, and the Habsburg Dilemma. New York, 1998. 12 От Редакции как И. Алексеев рассматривает мобилизацию исламских обществ как попытку преодоления распада культурного единства исламского мира посредством “вспоминания” исламских истоков. Все материалы номера указывают на ограничения национальной парадигмы, которая форматирует память. Однако, выйдя за рамки на- циональной парадигмы, обратившись к локальным версиям прошлого, к большим универсалистским контекстам, и пытаясь совместить различ- ные версии “памяти”, мы сталкиваемся с огромной методологической и моральной проблемой – проблемой адекватного языка репрезентации и описания многообразия опыта прошлого, проблемой “примирения с прошлым и через прошлое”. Именно об этом пойдет речь в четвертом, последнем номере Ab Imperio в 2004 г. Редакция Ab Imperio: И. Герасимов С. Глебов A. Каплуновский M. Могильнер A. Семенов ...