“Регулярное полицейское государство” и ясак: сибирская записка Генриха фон Фика

238 С. Глебов, Регулярное полицейское государство и ясак... Одним из важнейших направлений исследований языков самоописа- ния в Российской империи является изучение процессов рационализа- ции управления и представлений о взаимоотношениях индивидуума и общества, государства и подданного. В эпоху Петра подобной рациона- лизации способствовал “импорт” в Россию многочисленных европей- ских специалистов и “прожектеров”, привносивших новые элементы секулярной, просветительской рациональности в способы описания империи. Одним из таких элементов была концепция камерализма, предполагавшая мобилизацию ресурсов государства для внешней защиты и для обеспечения благоденствия и процветания подданных. Камерализм был прежде всего связан с германской юридической тра- дицией; важную роль в нем играл концепт полиции (Polizey), который в XV-XVIII веках в Германиях означал либо состояние положитель- ного гражданского порядка, либо закон, имеющий целью водворение или восстановление такого гражданского порядка. В соответствии с концепцией камерализма, благоденствие подданных являлось само- достаточной целью государственной политики, которая должна до- стигаться посредством разумного и своевременного законодательства, исправления неустройств и беспорядка и четкого определения прав и РЕГУЛЯРНОЕ ПОЛИЦЕЙСКОЕ ГОСУДАРСТВО И ЯСАК: СИБИРСКАЯ ЗАПИСКА ГЕНРИХА ФИКА Сергей ГЛЕБОВ 239 Ab Imperio, 1/2006 обязанностей как суверена, так и сословий государства. Камерализм как универсалистское течение предполагал принципиальное тождество людей всех культур. Наблюдаемые культурные различия при этом объяснялись с помощью представления о несинхронном стадиальном развитии. Предлагаемая вниманию читателя записка соратника Петра I, Ген- риха Фика, иллюстрирует возможности интерпретации с точки зрения “языков самоописания”, поскольку в ней предпринимается попытка описания и рационализации сложившихся ad hoc практик управления удаленной имперской провинцией на языке, восходящем к камералист- ской теории. Безграничный универсализм автора, верящего в то, что “все можно поправить” на рациональных началах, корректируется сво- еобразием местных практик и специфическими интересами сборщиков налогов и чиновников. Генрих Фик предлагает рецепты рационализа- ции этих практик, попутно инкорпорируя в новый административный язык такие категории, унаследованные из монгольского времени, как “ясак” и “улусы”. Выходец из Голштинии, Фик вступил в русскую службу в 1715 году и по поручению Петра I осуществил сбор информации о государственном устройстве Швеции, обобщив свои данные в меморандумах, ставших одним из источников петровских административных реформ. Фик был одним из ключевых создателей нового видения государства, харак- терного для имперской элиты постпетровского времени: Российская империя была для них пространством деятельности рационально мыс- лящей бюрократии, нивелирующей или нейтрализующей этнические и культурные различия посредством законодательного определения по- ложения каждой группы в этом пространстве. Накладываясь на контекст империи с ее высокой культурной гетерогенностью, идеальная модель, заложенная в таком взгляде на империю, продолжала генерировать столкновения и конфликты, в которых различные языки самоописания преломлялись в оптике модернизирующего и рационализирующего зна- ния. Немаловажно, что записка Фика оказала влияние на дальнейшую политику империи в Сибири, как в эпоху ясачных комиссий, так и в эру реформ Сперанского, ставших своеобразным апофеозом камера- листского подхода к управлению этническими различиями. Но записка Генриха Фика любопытна и с точки зрения антропо- логической, как исходный пункт, позволяющий выявить личные, биографические контексты производства знания об империи. Про- фессионал в области организации власти на основе знания, Фик в 240 С. Глебов, Регулярное полицейское государство и ясак... силу ряда причин оказался бесправным изгнанником, сосланным в отдаленное якутское поселение. Его положение было немногим лучше положения коренных сибирских народов, об “отягощениях” которых он писал. В тексте записки очевидно искреннее сочувствие, которое автор испытывает к этим народам. Эта ситуация производства знания о сибирских народах сосланными оппонентами имперской власти (или ее отдельными представителями) указывает на еще один любопытный язык имперского самоописания и описания. Зачастую его формировали оппоненты империи из числа угнетенных народов, таких как евреи или поляки. Они оставили значительный след в формировании российской этнографической традиции. Записка Фика – один из самых ранних примеров этого языка. В заключение отметим, что публикуемый в данном номере документ представляет определенный интерес и с точки зрения истории русского языка. Будучи переводом с немецкого, записка написана германизиро- ванным русским, в котором предложения невероятно длинны, а модаль- ные глаголы зачастую вынесены в конец предложения. Очевидно, что документ готовился для внутреннего бюрократического употребления. Тем не менее любопытен в этом документе перевод таких терминов, как Gerechtigkeit (правосудие), Policey (полиция), Reich (империя) и Unterthanen (подданные). Как представляется, историкам следует об- ратить внимание на генезис и трансформацию подобных терминов в российском политическом языке, учитывая в том числе и контекст, в котором они были импортированы в русскую речь. Публикатор выражает искреннюю признательность сотрудникам Российской национальной библиотеки и в особенности Павлу Андре- евичу Медведеву за содействие в публикации документа. ...