Споры о судьбах России: Н. Я. Данилевский и его книга “Россия и Европа” by Б. П. Балуев (review)

Ab Imperio, 1-2/2001 477 эта работа будет способствовать дальнейшему “углублению” ин- тересов англо-американских ис- следователей истории российских национальностей, в частности, более подробному и непредвзя- тому исследованию истории ав- тономий советского периода. Представляется, что подобные исследования давно назрели и что именно они будут в центре вни- мания западных историков наци- ональностей Советского Союза в ближайшие несколько лет. Вера ДУБИНА Б. П. Балуев. Споры о судьбах России: Н. Я. Данилевский и его книга “Россия и Европа”. Москва: Эдиториал УРСС, 1999. Монография Б. П. Балуева по- священа одной из малоизученных и почти “запретных” тем совет- ской историографии, пережива- ющей в наше время настоящий бум популярности. Если вплоть до 70-х годов ХХ века о Н. Я. Да- нилевском практически ничего не писали (по крайней мере, неруга- тельного), а в 1980-е годы его имя появлялось, в основном, на стра- ницах периферийных изданий и депонированных в ИНИОН работ, то уже в 1990-е годы исследова- ния, в том числе и монографиче- ские, посыпались, как из рога изобилия.1 Востребованность осмысления творчества Данилев- ского была столь велика, что, например, В. М. Михеев в тече- ние примерно трех лет выпустил сразу несколько монографий, по- священных жизни и творчеству автора “России и Европы”.2 Глав- ной целью большинства этих ра- бот было изложение и анализ теории культурно-исторических типов как абстрактного философ- ского учения, благодаря чему Да- нилевский был смело зачислен в стан отечественных философов и 1 См. например: А. Э. Маякунов. Поли- тический идеал в философско- исторической концепции Н. Я. Дани- левского. СПб., 1994. Деп. ИНИОН РАН. № 48986; С. И. Бажов. Филосо- фия истории Н. Я. Данилевского. Москва, 1997; Н. А. Нугманова. Н. Я. Данилевский о всемирно-историческом процессе: основные понятия и катего- рии // Вестник МГУ. 1997, Сер. 8. №2. 2 В. М. Михеев. Славянский Нострада- мус. В 2 т. Брест, 1993; В. М. Михеев. Тоталитарный мыслитель: анализ тео- ретического наследия мыслителя XIX века Н. Я. Данилевского. Брест, 1994; А. Н. Аринин, В. М. Михеев. Самобыт- ные идеи Н. Я. Данилевского. Москва, 1996. Рецензии 478 социологов, и теперь даже школьный учебник редко обхо- дится без упоминания имени пер- вого отечественного “циклиста” и философа истории. Книга Б. П. Балуева – первая серьезная попытка рассмотреть взгляды Данилевского не только в традиции теоретиков локальных цивилизаций О. Шпенглера и А. Дж. Тойнби, но, прежде всего, как часть русской общественно- политической жизни XIX столе- тия. “Спор о книге Данилевского, - подчеркивает Балуев, - был в значительной мере спором о судьбе России” (С.11). Исследо- ватель поставил перед собой за- дачу комплексного изучения жизни и творчества Данилевского в контексте русской действитель- ности, что позволило “России и Европе” наконец обрести свою историческую нишу. Важность такой постановки вопроса объяс- няется еще тем, что теория Дани- левского стала заметным явлени- ем в русской политической мыс- ли, успела побывать знаменем не- скольких общественных групп, вызвала бурную дискуссию в пе- риодической печати. Поэтому особенно важно, что этот труд взял на себя такой из- вестный исследователь периоди- ческой печати, как Б.П. Балуев, который уже в 1970-е годы выпу- стил широко известную моногра- фию.3 Автор проделал большую работу, изучая процесс формиро- вания мировоззрения Данилев- ского, который прослеживается, в основном, по косвенным свиде- тельствам. Он изучил многие, не привлекавшиеся ранее источники, в том числе первые публикации Данилевского по естественным наукам - это позволило воссо- здать картину мира молодого биолога, без понимания которой невозможно проникнуть в суть его теоретической концепции. В то же время, анализируя обще- ственно-политическую позицию автора “России и Европы”, Б. П. Балуев допускает некоторые не- точности в изложении фактов и интерпретации событий. Например, конструируя идей- ный мир журнала “Заря”, ставше- го “кафедрой” для Данилевского в 1870-е годы, историк построил свои выводы о либеральном вли- янии Н. Н. Страхова и его “роко- вой” роли для судьбы журнала на ошибочном предположении, что “Заря” была закрыта по причине напечатания статьи Н. Н. Страхова “Роковой вопрос” (С.59). Эта статья действительно стала причиной запрещения жур- нала, но только не “Зари” и не в 1872 году: в 1863 году из-за нее был закрыт журнал братьев До3 Б. П. Балуев. Политическая реакция 80-х годов XIX века и русская журна- листика. Москва, 1971. Ab Imperio, 1-2/2001 479 стоевских “Время”. “Заря” не имела и половины той популяр- ности у читателей, которую снис- кало “Время”, и закрылась по не- достатку средств, а, значит – по недостатку интереса подписчи- ков.4 Первая глава книги посвящена жизненному пути и формирова- нию взглядов Данилевского в контексте развития русской об- щественной мысли XIX столетия. Большинство современных био- графов автора “России и Европы” черпают сведения из немногочис- ленных и широко известных ис- точников, поэтому часто история жизни Данилевского представля- ет собой сочетание теплых вос- поминаний друзей, сухих биогра- фических сведений и краткого переложения его статей. Автору монографии удалось очертить круг знакомств Данилевского, охарактеризовать среду, в кото- рой он вращался. Однако в книге отчетливо ощущается склонность 4 РГИА. Ф. 776 Главное управление по делам печати. Оп. 4. Ед.хр. 84. Кроме того, в книге встречаются и дру- гие неточности. Например, Балуев пи- сал о шестерых детях в семье Данилев- ского (С.24.) Однако близкий, особенно в последние годы, друг Данилевского Н. Н. Страхов в широко известной био- графии своего друга говорил только о пятерых. (Н. Н. Страхов. Жизнь и тру- ды Н. Я. Данилевского // Н. Я. Дани- левский. Россия и Европа. СПб., 1895. С.21). Б. П. Балуева особо подчеркнуть общественную значимость автора “России и Европы”, представить его в гуще основных событий то- го времени – и это проявляется во всем, от изложения биографии до концептуальных оценок. Б. П. Ба- луев акцентирует внимание и на имевших место, и даже на пред- полагаемых знакомствах Дани- левского с известными людьми такими, как, например, А.С. Пушкин или Тарас Шевченко (С.11, 31.) Если украинского поэта Дани- левский мог встретить во время экспедиции на полуостров Мангышлак (при этом важно за- метить, что ни Данилевский, ни Шевченко свидетельств о встрече не оставили), то встреча с Пуш- киным выглядит более чем со- мнительной. Автор монографии предположил, что они могли по- знакомиться на 25-летнем юбилее лицея 19 октября 1836 года. Без- условно, такая встреча украсила бы биографию Данилевского, тем более что будущий автор “России и Европы” учился в Царскосель- ском лицее. Однако, по сообще- нию директора лицея генерал- майора Броневского, “Николай Данилевский поступил во вру- ченное ему учебное заведения только в январе 1837 года”, в по- следний месяц жизни А. С. Пуш- Рецензии 480 кина, в течение которого поэт ли- цея не посещал.5 В течение долгого времени отечественные, да и зарубежные исследователи были, по большей части, сосредоточены на анализе теории культурно-исторических типов, упуская из поля зрения общественно-политическую зна- чимость “России и Европы”. Од- ним из первых изложил позицию Данилевского комплексно Б. П. Балуев, привлекая его политиче- ские и экономические работы. В его интерпретации Данилевский выступает не только биологом, смотревшим на общество через призму естественных наук, но и разносторонне образованным об- щественным деятелем. Фокуси- руя внимание на положительных отзывах о его работах - например, знаменитый биолог Карл Бэр вы- соко оценивал способности свое- го молодого коллеги, министр финансов И. А. Вышнеградский хвалил статью Данилевского, по- священную финансовой политике России и т. д., – Б. П. Балуев не редко упускает из виду существо- вавшие в не меньшем количестве критические замечания, в том числе и такие значительные, как взвешенная и содержательная статья Н. И. Кареева.6 5 ГАРФ. С.А. III Отд. Ф.109. Оп.1. Ед. хр. 69. Л.7. 6 Н. И. Кареев. Теория культурно- исторических типов // Н. И. Кареев. Стремление подчеркнуть уни- кальность и своеобразие мировоз- зрения Данилевского помешало Балуеву четко определить его общественную позицию и при- числить его к одному из полити- ческих течений в России второй половины XIX века. Сложный вопрос разграничения либераль- ного и консервативного лагерей не нашел в работе Балуева своего положительного решения, а вследствие этого стала невозмож- ной и характеристика идей Дани- левского в рамках политической жизни страны. Выдвинутый им критерий —отношение к Великим реформам — трудно признать убедительным. “Легче всего опровергнуть попытки предста- вить Данилевского консервато- ром ссылками на элементы либе- рализма в его теоретических по- строениях, — пишет Балуев, – например, на его положительную оценку реформ 60-х гг.” (С.112). Однако, если судить по отноше- нию к реформам, либералами окажутся многие признанные и современниками, и историогра- фией представители русского консерватизма. Как, например, М. Н. Катков, поддерживавший пра- вительственные реформы в обла- сти цензуры. Монография Б. П. Балуева за- вершает собой период в отече- ственной историографии, ста- Собр. соч. Т. 2. СПб., 1912. Ab Imperio, 1-2/2001 481 вивший задачу возрождения ин- тереса к истории национальной идеи в целом и наследию Дани- левского в частности. Сегодня репутация Данилевского как са- мобытного мыслителя уже не подвергается сомнению, а потому появилась возможность взвешен- ного анализа его наследия, без преувеличения или умаления за- слуг. Nataliia GLEBOVA V dvizhenii dobrovol’nom i vynuzhdennom . Postsovetskie migratsii v Evrazii / Edited by Anatolii Viatkin, Natalia Kosmarskaia, Sergei Panarin . Moscow: Natalis, 1999. 319 p. List of authors, name index, geographical index, summaries in English . Over the past several decades, migration has emerged as one of the most troublesome issues for states. It has also been an exciting field for scholars and researchers as it still has many unexplored lacunas. It is a relatively new area for Russian scholars; the lack of translations of classical sociological works on migration and the lack of qualified specialists have had a negative effect on scientific quality of research on migration in Russia. Nevertheless , this book proved that the gap is being filled. It presents a number of interesting sociological and crossdisciplinary articles in the field of migration, some of which are of a particular interest and high quality. The starting point of the book is that the end of the Cold War/ fall of the Soviet Union created new phenomena that provided scholars with new areas for research. One of these phenomena is post-soviet migration , that, on the one hand, is a part of and follows all the laws of ‘the universal mechanical movement” of people, but, on the other hand, is specific and unique, not least due to the diversity and complexity of the migratory patterns in the former USSR. Accordingly, the authors applied already elaborated theories and tools to work with the data as well as attempted developing new instruments on the basis of empirical material that could be used for interpretation of migration in general . Although the book is claimed to focus on “transformation of migration processes on the territory of Eurasia”, its geography is limited to some of the Newly Independent States. The two common to all authors tasks are defined as, firstly, ...